– Не ездить, вот что делать. Если ты нужна мужчине, он должен увезти и привезти, а если нет, так и не нужно ехать.
Тему замяли, но, видно, осадок остался не только у меня. Теперь Лева если не приезжал за мной, то обязательно встречал у метро на конечной остановке. Лед тронулся.
Приближались праздничные дни. Жители больших и малых городов уже на старте, чтобы устремиться на лоно природы, на дачи в горы, к друзьям – куда угодно, лишь бы не оставаться в шумной толчее. Подальше от сплошного потока машин-людей-машин-людей, от суеты улиц и проспектов, от бесконечных домашних дел и множества других раздражителей города.
Я ждала предложения. Вчера Лева наконец изрек, что неплохо бы съездить в горы на три-четыре дня. Сразу поняла, что дело касается моих новых знакомых.
– Звони этой своей знакомой, которая тебя все в гости зовет, спроси, можно ли приехать, и адрес, – предложил Лев. Сердце мое сжалось, мне не нравилась эта «новая знакомая». «Не нравилась» – далеко не то слово, которое соответствовало бы степени моего раздражения и недовольства. Дама была практически одного возраста с Левой, т. е. старше меня на четыре года. Она курила, материлась как сапожник и поливала грязью своего мужа-американца, который сидел рядом и, не понимая ни слова, улыбался.
Единственная ее привлекательность заключалась в умении рисовать. Она много говорила, шумно и некрасиво размахивая руками. Хотелось спрятаться и не видеть больше ее никогда. Но она имела одно огромное преимущество – у нее был дом в горах, вернее, у ее мужа. И еще она была землячкой моего милого.
Я позвонила, Алевтина раскричалась в трубку, как она счастлива, ждут не дождутся, муж хочет уехать на рыбалку, так что будем одни и не нужно изощряться в английском. Тараторила и тараторила она, пока ее словесный поток не был прерван грубым окриком «стоп».
Решили выехать еще в пятницу, хотя было ясно, что дороги будут загружены машинами. Надеялись проехать без проблем мосты и тоннели Нью-Йорка, потому что выехали в обеденное время, задолго до часа пик. Но номер не удался, вместо двух часов мы тащились в бесконечном трафике около пяти часов. Впрочем, ехали в приятных разговорах, торопиться было некуда. Знакомая звонила несколько раз, возмущалась, что выбрали неправильное направление, другой дорогой было бы ближе, я мягко отговаривалась и нажимала отбой.
Наконец приехали. Дождь, шквальный ветер рвал провода. Опускались сумерки. Никаких Кастильских гор видно не было, лишь пригорки, поросшие травой и кустарником.
На пороге двухэтажного, достаточно большого дома стояла Алевтина и махала руками, словно крыльями. Мы вошли в дом, занесли сумки с вещами и продуктами. Вышел хозяин дома, уже знакомый мне, обнялись по местному обычаю. Лева подал руку им обоим, знакомство состоялось. Нас повели на второй этаж и указали спальню, принадлежащую хозяйке.
– Джек спит в другой комнате, – объяснила та, – а я посплю в гостиной на диване.
Спальня, как и весь дом, представляла собой добротное жилище, ухоженное и небедное. На стенах висели картины, написанные рукой хозяйки. Основная тема их – небольшие букетики цветов и несколько пейзажей. Я с сожалением отметила, что глазу остановиться не на чем, а ведь надеялась купить какую-нибудь картину в подарок своей состоятельной подруге, к которой собиралась ехать в гости. Лева тоже не был очарован неземной красотой произведений.
Потом заторопились за стол, обед плавно перетек в поздний ужин. Лев хотел сесть на другом конце стола, напротив хозяина дома, но хозяйка заставила его пересесть, и теперь он сидел прямо против нее. Вначале разговор шел на общие темы. Я изредка переводила Джеку суть разговора и предлагала разговаривать на английском, но Алевтина, не закрывая рта, говорила и говорила на русском, будто отсидела в пещере много лет без людей. В какой-то мере это оправдывалось тем, что жили они в местности, где никто не говорил по-русски, а ее английский был весьма скуден. Но ведь всему же есть предел!
Между делом она регулярно отпускала нелицеприятные замечания в сторону мужа, сидящего здесь же и улыбающегося. Видимо, он привык к такому общению с ее знакомыми и даже не просил перевести что-либо. Если бы он знал или понял суть хотя бы одного ее высказывания о себе, она бы улетела бабочкой далеко за пределы этой местности.
Я вдруг вспомнила, что мы взяли фотоаппарат и нужно бы сделать снимки, чтобы остались какие-то воспоминания.
– Нет, нет, я никогда не фотографируюсь, – вдруг заартачилась хозяйка и закрыла лицо рукой.
Так фотография и вышла – улыбающийся муж и Лев напротив, оба смотрящие на нее.
После ужина перешли в соседнюю маленькую комнатку к компьютеру, хозяин ушел на кухню смотреть кино. Алевтина без умолку нахваливала себя, какая же она умница – все изучала сама. «Я компьютером владею прекрасно», – разговор был неинтересный, оставалось лишь ждать ночи.