Замри

Они возвращаются к телевизору. Это именно то, чего мы с Ингрид боялись, когда разворачивались и уходили от дома Генри. Я чувствую себя лишней.

Хотелось бы сказать, что в голове у меня роится миллион идей и я просто перебираю варианты: как лучше попрощаться или какую шутку пошутить, чтобы все рассмеялись, Тейлор расслабился и напряжение спало. Но в действительности я в полной растерянности. Я готова сделать первое, что придет в голову. Но прежде, чем я успеваю определиться, Генри, не отрываясь от экрана, спрашивает:

– Ты вроде дружишь с новенькой?

Что ж, я была неправа: он знает о моем существовании.

– Да, – говорю я и задумываюсь, так ли это. Видимо, ему действительно не слишком интересно, раз он до сих пор не заметил, что мы с Дилан уже две недели не сидим вместе.

Генри кивает.

– Она ничего, – говорит он. – Она только по девочкам?

Я киваю, но понимаю, что на меня никто не смотрит – даже Тейлор, который разглядывает свои шнурки с тем же интересом, что и нашу книгу про Жака до Сора.

– Думаю, да.

– У нее есть девушка?

– Да.

– Она такая же горячая?

– Э-э… – Я покачиваюсь на носках. – Какой-то странный разговор.

– Ладно тебе, – говорит Генри. – Это же простой вопрос. Да или нет?

– Тейлор, я подожду снаружи.

Я выхожу и закрываю за собой тяжелую дверь.

Секунду спустя Тейлор стоит рядом со мной.

– Прости, – говорит он. – Вообще-то Генри классный.

– Не сомневаюсь, – отвечаю я с каменным лицом. Не понимаю, уловил ли Тейлор мой сарказм. Я вообще ничего не понимаю. Я не хочу ничего – даже строить дом на дереве или спать в машине. Не хочу даже, чтобы Тейлор меня поцеловал. Единственная относительно приятная мысль – найти Дилан и сказать, что я сожалею, что я вела себя нелогично и странно. Раздается рев двигателя, и из-за угла на желтом «датсуне» выруливает Джейсон.

– Знаешь, мне пора, – говорю я асфальту.

– Но ты должна побывать в этом ресторане. Честное слово, там классно. Ты не пожалеешь.

– Мне правда нужно идти.

Джейсон останавливается перед нами.

– Давай я хотя бы тебя подвезу, – говорит Тейлор.

Я спускаюсь с тротуара на дорогу, разворачиваюсь к Тейлору и говорю:

– Я хочу прогуляться. – Потом выдавливаю из себя улыбку и добавляю: – Но спасибо за предложение.

Тейлор похож на ребенка, который вместо долгожданного подарка получил на Рождество какую-то ерунду.

– Если что-нибудь останется, можешь принести мне завтра на обед, – говорю я и направляюсь к торговому центру.

Я захожу в лапшичную. Внутри пахнет кокосовым молоком и ананасом. Из музыкального автомата доносится голос Элвиса. Дилан нет.

Я все равно заказываю суп. Я сижу на нашем привычном месте и ем в одиночестве.

9

После четвертого урока я выхожу в коридор, и тут кто-то касается моего плеча. Это Алисия. Ее рыжие волосы собраны в небрежный пучок на макушке. Даже небрежность Алисии к лицу.

– Кейтлин, – говорит она, – как хорошо, что я тебя нашла. Я никогда не вижу тебя на обеде. Где ты сидишь?

Я не могу признаться ей, что провожу большую перемену в туалетной кабинке, поэтому пожимаю плечами и говорю: «Всегда по-разному» – в надежде, что это звучит загадочно, а не так, как если бы я стеснялась сказать правду.

Но, кажется, ее не слишком интересует мой ответ. Ее глаза бегают по сторонам – такое чувство, что ей вовсе не хочется со мной разговаривать. Убедившись, что поблизости нет никого, заслуживающего ее внимания, она снова переключается на меня.

– Послушай, Кейтлин…

Она делает паузу, словно на этом месте я должна что-то сказать.

– Что?

Она делает глубокий вдох и выпаливает на одном дыхании:

– Мы с тобой так давно дружим. Ужасно давно. Так что я чувствую, что это мой долг – рассказать тебе, что про тебя и эту… девушку… ходят разные слухи.

– Про Дилан?

Она энергично кивает, сморщив нос.

– Не подумай, я, конечно, не верю в эту чушь, но тебе стоит об этом поразмыслить. Я знаю, что тебе сейчас тяжело, и говорю это только потому, что мне не все равно. Мне бы не хотелось видеть, что ты связалась не с теми людьми.

Я не утруждаюсь заметить, что речь идет всего об одном человеке. И не говорю, что ее совет несколько запоздал.

– Тебе нужно беречь репутацию, – подытоживает она. Доверительно заглядывает мне в глаза. И улыбается.

Я смотрю на прядки рыжих волос, тщательно уложенных в художественном беспорядке, на ее ясные зеленые глаза, поглядывающие то на меня, то на что-то вдалеке, и не задумываясь вдруг говорю:

– Ты считаешь себя пустышкой, Алисия?

Внимание Алисии мигом возвращается ко мне.

– Что?

– Вот и я себя пустышкой не считаю. Но, как по мне, люди, которые судят тех, с кем даже не знакомы, – пустышки. И люди, которые распространяют сплетни, тоже пустышки. И мне абсолютно плевать, что думают обо мне пустышки.

Алисия смотрит на меня во все глаза. Я почти слышу, как в ее голове идет мыслительный процесс.

– Я говорю это ради твоего же блага. Потому что мы были подругами с первого класса. Но теперь я вижу, что тебе плевать на мои советы, поэтому отныне мне тоже все равно. Мне же проще. Спасибо.

– Нет, – говорю я. У меня колотится сердце, а в животе словно лежит камень. – Это тебе спасибо, Алисия.