Замуж по распределению

В соседней пещере, совсем крохотной, в самом центре возвышался камень, длинный и плоский, белый и словно испускающий свет, что, наверное, было всего лишь оптическим обманом, как подумалось Алире. Конмира указала на него, назвав алтарем, и попросила лечь. К удивлению землянки, камень оказался теплым, а глаза будто стали видеть четче через свет, который от него, как выяснилось, исходил на самом деле вопреки законам земной физики. Несмотря на внутреннее напряжение, Алире все же удалось расслабиться, как того просил ставший тихим голос матери. И почти сразу вокруг заклубились узоры дыма, который принес запах горькой травы, завораживая игрой света, преломляющегося в клубах и теперь скрывающего все вокруг. Незнакомый язык, на который перешла Конмира, произнося ритмичный текст, будто это были стихи, умиротворял. Или это все же последствия дурманящего аромата сказывались, но глаза Алиры постепенно закрылись, а грудь стала вздыматься реже. Она погрузилась в некое подобие сна, сознавая свое настоящее местонахождение и вместе с тем улетая в мир грез, который объединил в себе реальность и ожившие рисунки на стенах пещеры. Перед мысленным взором мелькали герои, изображенные давно ушедшими оракулами, каждый из которых желал непременно высказаться, но языка Алира не знала и не могла понять того, о чем вещали незнакомцы. Единственный, кто не стал пытаться что-то сказать, а просто позвал за собой, был Илиодор. Такой же молодой, озорной и близкий, каким был прежде, в другой жизни Алиры. Еще не предавший и не оставивший ее умирать в интернате, лишенной не только дара, но и памяти. Теперь этого всего не было, лишь ее желание понять и его — помочь.

И как будто вновь землянка оказалась на космическом корабле, когда видела сон, в котором, повинуясь ее воле, возникали и гасли звезды, уносились вдаль хвостатыми кометами после взрыва или вступали в хоровод других, чтобы образовать галактику. Они с Илиодором вновь веселились, как прежде, играючи создавали миры, чтобы любоваться ими и радоваться, а после грустить, если попытка оказалась неудачной. Даже время потерялось, с обидой отступив и размотав свою спираль, как ДНК недавно в кабинете медицинского центра. Алира научилась чувствовать себя и ту силу, что жила внутри, благодарно отзываясь на возможность стать чем-то иным, живым, а не мертвым, получив душу, трепещущую в ожидании нового витка бесконечной истории жизни.

Очнувшись, Алира закашлялась, едкий дым уже разъедал легкие и заставлял глаза слезиться. А Конмира, покачиваясь, все продолжала читать свою молитву, как теперь поняла ее дочь. С трудом, прерываясь, чтобы откашляться, Алира сползла с камня, почти упав на мать. И та очнулась от транса, мгновенно сориентировавшись и сделав резкий пасс рукой. В ответ на этот жест распахнулись круглые окна, погасли горящие свечи, а дым устремился к синему небу, на котором уже горели настоящие, а не воображаемые звезды, показываясь во всей красе полуночи. Дышать сразу стало легче; обе женщины сели на пол, не в силах даже двигаться.

— Ты настоящий иллюзионист. Цены бы тебе не было на Земле с такими умениями. — Отдышавшись, Алира не преминула пошутить, хотя то, что сделала Конмира, несколько пугало. — Но систему вентиляции все-таки надо усовершенствовать.

— Что бы я делала без твоих советов. — Кашлянув еще несколько раз, Конмира улыбнулась. — Старая постройка, только естественная тяга в наличии. Опасности не было, иначе твой дражайший супруг уже был бы рядом. Связь мужа и жены в зиндаррианском варианте осечек не дает. Долго ты грезила, но хотя бы успешно? Вспомнила?

— То, что я Зиндаррия? Нет. — Покачав головой, Алира почувствовала, как та вновь начинает кружиться, и легла на прохладный пол, так дышалось легче. — И язык тоже, на котором ты говорила, не вспомнила. Но с силой, кажется, научилась справляться, если не приснилось, конечно. Только это оказались слишком глобальные умения, которые на планете вряд ли уже стоит применять.

— Довольно странно… Но главная цель достигнута. А язык… С этим не будет проблем, со временем выучишь или все-таки память вернется. Не все сразу, в конце концов. Как ты, наверное, успела заметить, на Зиндаррии все прекрасно говорят на земном всеобщем. Моя предшественница в свое время предсказала, что богиня прибудет именно с нашей планеты и потому ввела как обязательную часть образования и в качестве первого государственного наш земной язык.

— Даже не второго? Смело. Хотя на Зиндаррии не особенно боятся проявлений народного недовольства. И это все ради одного человека?

— Людей здесь не так уж мало, но богиня одна и Зиндаррии должно быть комфортно. Предсказать, как именно, вернувшись в человеческом теле, она будет себя вести и сколько будет просыпаться божественная суть, никто из оракулов так и не смог.

— Это все-таки какая-то чудовищная ошибка…