Замуж за барристера

— Элизабет, скажите мне, уверен ли мистер Рид в том, что ему хватит доказательств для оправдания Томаса? — не выдержав ожидания, сжала ее руку Черити. — Только не обманывайте, стараясь уберечь меня от волнения. Лучше я расскажу всю правду, чем после стану ненавидеть себя за то, что позволила Томасу пожертвовать собой ради моего имени!

Элизабет улыбнулась и успокаивающе погладила ее пальцы.

— Даже не думайте об обратном, — попросила она. — Энтони владеет ситуацией и не сомневается в победе. Поверьте, в Ноблхос мы сегодня поедем все вместе.

Черити судорожно вдохнула, стараясь овладеть собой. Видеть ее, всегда сдержанную и собранную, в подобном состоянии было для Элизабет внове, но тем сильнее она чувствовала любовь Черити к мужу и тем больше ценила ее.

— Нам просто невероятно повезло познакомиться с мистером Ридом! — спустя пару десятков секунд выдохнула та и благодарно посмотрела на Элизабет. — И я буду до конца жизни обязана вам за выбор такого мужа!

Элизабет улыбнулась и ласково поцеловала Черити в лоб.

— Не могу осуждать и вас за ваш выбор, — лукаво сказала она и порадовалась, увидев, как чуть порозовели бледные щеки милой подруги. — Нам с вами обеим повезло, — добавила она, — так будем же и дальше верить в свою удачу. И в профессионализм барристера Рида.

Черити тоже улыбнулась, но ответить не успела: двери зала распахнулись и внутрь зашли прокурор с адвокатом. Они расположились на своих местах, но прежде Элизабет успела поймать быстрый взгляд любимого мужа. Энтони был невероятно забавен в этом обязательном белом коротком парике с плотными кудрями над ушами, столь неподходящим к его смуглой коже, но выражение его лица вряд ли позволило бы хоть кому-нибудь потешаться над этим: Элизабет даже и не знала, что оно может быть настолько жестким и словно бы даже немного хищным, убеждающим, что такой человек своего не упустит. И первые же его фразы стали ярким тому подтверждением.

Элизабет куда как внимательнее следила за отцом, усаженным согласно правилам рядом со своим защитником, почти уверенная в том, что он чувствует их с Черити взгляды затылком и после будет выговаривать им обеим за доставленное беспокойство, нежели за самим процессом. Лишь поднялась, как и положено, когда вошел судья, и отметила пустое место возле прокурора: обвинитель по состоянию здоровья на заседание не явимся, однако его показаний оказалось вполне достаточно, чтобы начать процесс.

Какой-то служащий зачитал перечень вменяемых Томасу Уиверу преступлений, после чего судья предложил прокурору вызвать первого свидетеля и начать допрос.

Прокурор пригласил того самого доктора, что оперировал Эшли. Элизабет едва его признала: идеально отглаженный сюртук, тщательно уложенные волосы — полная противоположность тому человеку, которого они с мужем видели в больнице, когда, зайдя навестить Эшли, были вынуждены оправдываться за оставленный в прошлый раз чек. Доктор Стэнли, с глазами, мечущими молнии, отчитывал их за подачку холодно и безжалостно, пока Энтони, усмехнувшись, вдруг дружески не похлопал его по спине и не предложил пустить эти деньги на закупку нового больничного оборудования. Элизабет смотрела на мужа в крайнем изумлении, не узнавая чрезвычайно щепетильного и сдержанного барристера Рида в подобном поступке. Однако тот возымел свое действие куда лучше любых уговоров, а Элизабет еще раз убедилась в уникальном умении Энтони находить к людям правильный подход. Вне всякого сомнения, он выбрал идеально подходящую ему профессию и вряд ли когда- нибудь захотел бы превратиться в скучного помещика. И Элизабет надлежало с этим смириться, не изводя себя из-за опасности такой деятельности и не ставя любимого перед выбором, никак им не заслуженным.

Прокурор между тем попросил доктора Стэнли подтвердить серьезность ранений, полученных пострадавшим, что тот чистосердечно и сделал. Далее прокурор уточнил, могли ли такие повреждения быть нанесены посредством побоев, но что также получил утвердительный ответ и, удовлетворенный, предоставил возможность господину барристеру задать свои вопросы.

Элизабет заметила, как замерла Черити, очевидно, не представляя, что может спросить Энтони, чтобы не навредить Томасу. Элизабет ободряюще сжала ее руку, радуясь своей уверенности в муже и рожденному ею относительному спокойствию.

У Энтони тоже было только два вопроса, но одни уже они перевернули дело с ног на голову. Для начала он поинтересовался, можно ли подобные травмы нанести с помощью плетки, на что доктор Стэнли заявил, что лишь в том случае, если на конце этой плетки вместо ремней был стальной шар диаметром никак не менее четырех дюймов. После замечания судьи ему, правда, пришлось ограничиться коротким «нет», но впечатление на присяжных, вне всякого сомнения, было произведено самое что ни на есть желаемое.

Далее Энтони попросил доктора на основании своих знаний предположить, когда были нанесены побои, загнавшие пострадавшего в больницу, и тот, высыпав на присутствующих поток малопонятных терминов, с уверенностью заявил, что это был вечер пятницы восьмого марта.