Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать (СИ)

Он запретил называть его имя кому бы то ни было, как и рассказывать обо всём, что произошло в тот вечер в стенах клуба — тогда бы сработала долговая метка, и я бы умер мгновенно. Единственное, что я мог и должен был рассказать по приказу этого чудовища, — это поставить перед фактом Грейстоков: ты лишишься невинности до свадьбы.

Лорд Джеремайя пришёл в ярость и всё требовал от меня раскрыть личность мерзавца, посягнувшего на тебя, но я молчал. Кристофер, как ни странно, повёл себя сдержаннее отца, ни в чём меня не упрекал, ни разу не повысил голос во время нашего разговора. Но я до сих пор, даже сейчас, много лет спустя, помню его полный презрения взгляд. Он попросил устроить ему встречу с тем, кому я тебя фактически продал, и я это сделал.

Не знаю, о чём они говорили — Грейсток не стал мне ничего объяснять. Лишь сказал, что всё уладил, и мы не потеряем ни наши капиталы, ни Монтруар. Я сохраню себе жизнь, а ты — невинность.

Я облегчённо выдохнул, обрадовался, решил, что Кристоферу каким-то невероятным образом удалось откупиться. А потом случился этот кошмар на свадьбе, и я понял, какое условие поставил ему Сайрес. Не знаю почему он так стремился заставить тебя страдать.

Всех нас.

На мне осталась его метка — она служила Холланду зароком, что я буду молчать. И не сошла даже после его смерти, поэтому я не могу ничего тебе рассказать. Да мне и не хватит сил говорить о таком, глядя тебе в глаза.

Я рискую даже сейчас, ведь если кто-то прочтёт это признание, пока я буду жив, вероятнее всего, я сразу покину этот мир. Кристофер тоже молчит, я уже давно его не видел. Могу только предположить, что он, как и я, связан клятвой.

Не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь меня простить. Не знаю, хватит мне смелости отдать ключ от ячейки Ришу, или я выброшу его, а может, только закончив это письмо, сразу его сожгу.

Ты ведь успокоилась, снова начала жить. На тебя обращают внимание многие мужчины, и уверен, однажды ты составишь достойную партию какому-нибудь благородному господину. У тебя есть то, что ты так любишь, — наследие Ариас. Оно помогло тебе выжить тогда, поможет и в любую другую трудную минуту твоей жизни.

Ты самая сильная женщина, которую я когда-либо знал. Я же оказался слишком слаб и беззащитен перед коварством судьбы.

Прости меня, если сможешь, Лорейн.

Прости своего неразумного отца.

Сложив листок вчетверо, я положила его в конверт. Бережно разгладила загнутый уголок, ещё раз вчиталась в короткую фразу «Моей единственной дочери Лорейн», рассеянно обвела её пальцами, повторяя каждый завиток. А потом бросила исповедь отца в огонь.

Поднялась, оправила юбку и вышла с одной единственной мыслью: «А ведь он так и не отдал ключ Ришу».