Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать

– Этот… этот… нечестивый человек! – наконец выпрямилась Делайла, позволяя мне вздохнуть с облегчением. – Ах, что он с вами обоими сделал!

– Да, Холланд был той еще мразью, – согласилась я с возмущенной Делайлой. Заметив, как округлились ее глаза, поспешила исправиться: – Я хотела сказать, нечестивым человеком. Страшно, просто ужасающе нечестивым. Хорошо, что его хорды побрали. Давно пора было.

Ее светлость промокнула уголки глаз шелковым платочком и снова подалась ко мне. К счастью, не чтобы обнять, а просто взять за руку.

Но меня и из-за этого тряхнуло так, что я чуть не свалилась с кровати.

– Лорейн, ты простишь меня? За мою предвзятость. Я знаю, все сложилось бы иначе, и твоя жизнь, и жизнь Кристофера, если бы не этот… мерзавец. – Делайла густо покраснела. В ее устах последнее слово прозвучало, как самое неприличное оскорбление.

– Я думаю, у нас с вами еще может все получиться, – ответила, осторожно подбирая слова. – Но сначала мне надо знать, получится ли у меня что-то с вашим сыном.

После моих слов румянец быстренько сполз со щек герцогини.

– Что ты имеешь в виду? – обеспокоенно спросила она.

– Ваша светлость, я могу с ним поговорить? Он в Уайтшире?

– Он сейчас в городе, но скоро должен вернуться.

– Хорошо. – Я кивнула. – Вы не могли бы кого-нибудь ко мне прислать? Я бы хотела привести себя в порядок перед встречей.

Представляю, что я сейчас за чучело.

Чучело встретило меня в зеркале в ванной, приветствовав впалыми щеками, живописной синевой под глазами и всклокоченной шевелюрой. Благо горячая ванна добавила моему лицу немного красок, а плотный завтрак вернул силы. Служанки же завершили мое сказочное преображение почти что в прекрасного лебедя.

Платье спокойного зеленого цвета с кружевными манжетами я позаимствовала у Виктории, младшей сестры Кристофера, у нас с ней почти одинаковые фигуры. С волосами заморачиваться не стала, просто попросила сколоть передние пряди. В общем, к возвращению герцога чучело из зеркала исчезло, уступив место прежней Лорейн. Только повязка на правой руке напоминала о пережитом кошмаре, да тяжелые и такие яркие воспоминания, которые, боюсь, еще не скоро сотрутся из памяти.

Кристофера я встретила в зимнем саду, тщетно пытаясь собраться с мыслями и настроиться на грядущий разговор с мужем. Сидела на скамейке-качелях, под ниспадавшей кроной экзотического дерева и рассеянно разглядывала статую полуголой девы, запястья которой, как и изящные ступни, словно кандалы, опутывал вьюнок с ярко-розовыми цветами.

– Привет, – нарушил идиллическую тишину Кристофер.

Я замерла, задержала дыхание.

Мягкие, почти бесшумные шаги, шорох одежды, знакомая горечь одеколона, которую я вдыхаю с удовольствием.

– Можно присоединиться?

– К разглядыванию мраморной девы в зеленых оковах или к попыткам собрать мысли в кучку? – подняла на Кристофера взгляд и тут же его отвела, боясь снова угодить в ловушку его глаз.

А мне сейчас надо оставаться трезвой и соображать, а не в ловушки попадать.

– Может, я сумею помочь с последним? – Он опустился со мною рядом, и скамейка мягко качнулась.

– Я на это надеялась. Расскажешь… обо всем? О том, как меня нашел, о шкатулке, об Эдварде. Когда похороны? – опустила голову, сглатывая горечь, появившуюся в горле.

– Похороны? Холланда кремировали. Чтобы от него даже следа не осталось, – мрачно усмехнулся Кристофер.

– Я говорю о Макмаллене.

– А зачем его хоронить? – вскинул он брови. – Эдвард пока еще жив. И очень быстро идет на поправку. Стрелок из Дейзи оказался никакой.

Я едва не задохнулась от возмущения.

– И ты мне только сейчас об этом говоришь?! – Толкнула его локтем в бок, но тут же отдернула руку, заметив, как Кристофер слегка поморщился.

Холланд не пожелал сдаваться без боя.

– А когда? Ты все время спала.

– Я просыпалась!

– Когда я к тебе заходил, ты спала, – упрямо повторил Грейсток и добавил с тенью улыбки на губах: – Мне даже казалось, что ты намеренно притворяешься, только чтобы со мной не разговаривать.

– Глупости!

– Лорейн… – Кристофер взял меня за руку, и это легкое, почти невесомое касание окутало меня теплом, настолько приятным, что мне захотелось сжать в ответ его пальцы.

Но я сдержалась. Зачем – не знаю.

– Почему ты мне не рассказывал? – прошептала.

Кристофер глубоко вздохнул:

– Из-за метки твоего отца и моей клятвы. Я был вынужден молчать, иначе ты могла пострадать. Вот и придумал сказку, что был не готов к женитьбе. Даже письмо тебе тогда написал.

– Я его сожгла.