Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать

– Ваша светлость, это наша работа, – тактично заметил Кэрролл.

А Одли ему с готовностью поддакнул:

– И мы с радостью вас охраняем.

Ну да, ну да.

– В общем, заказывайте. Все, что душа пожелает. Представляю, как вы проголодались.

Я себя голодной не чувствовала, но все же поела, памятуя, что после обеда меня ожидает тренировка, а на ужин запланированы пересоленный бульон и зелень. Салаты, конечно, полезны, но ими особо не наешься. А для очередной битвы с Кристофером понадобятся силы.

Остаток дня пролетел незаметно. До шести я занималась с Джокером, после чего ненадолго заглянула в конюшню, чтобы проведать других своих подопечных. Извинилась перед Кармой – моей личной караковой кобылкой, которой в последнее время совсем не уделяла внимания. Карма честно старалась на меня обидеться, но несколько кусочков сахара помогли ей сменить гнев на милость и заметно подняли настроение.

А на обещание поехать завтра кататься она ответила радостным согласием, выразившимся в громком ржании.

– Ну, тогда до завтра, моя хорошая. – Я ласково погладила свою любимицу и отправилась приводить себя в порядок.

Экипаж Грейстока подъехал к дому, когда я уже заканчивала заплетать еще влажные после купания волосы в косу. Выглянув в окно и заметив, что его светлость явно не в духе (иначе бы не рычал на бедолагу кучера), мстительно улыбнулась и пошла вниз встречать мужа.

Как там говорят? Первый месяц после свадьбы – медовый? Сладенького герцогу не обещаю, а вот полынной горечи ему отсыплю с лихвой.

Кристофер вошел в холл, не передав, а швырнув еще одному бедолаге, Додвеллу, трость и цилиндр. Я нахмурилась, но учить его манерам при прислуге не стала, навесила на лицо улыбку и невинно поинтересовалась:

– Что-нибудь случилось?

– Просто тяжелый день, Лорейн. Все утро отбивался от прессы, потом отчитывался перед королем. Или, скорее, он отчитывал меня… – Продолжая считать дворецкого чем-то вроде вешалки, Кристофер кинул ему сюртук и только после этого соизволил посмотреть на меня. – Ты улыбаешься… Можно уже начинать бояться?

Я неопределенно пожала плечами.

– Просто в отличие от твоего паршивого дня, мой был очень даже ничего. Сначала мы с мистером Одли и мистером Кэрроллом прогулялись по магазинам (уверена, они укажут это в своем отчете), потом вкусно пообедали, после чего я провела несколько часов наедине с одним потрясающим мужчиной.

– Лорейн… – угрожающе сощурился Грейсток. А вот ноздри, наоборот, расширились, как у какого-нибудь дикого жеребца.

Я же говорю, зверье неотесанное.

– Его зовут Джокер, – как ни в чем не бывало сообщила я. – Если хочешь, я вас с ним познакомлю. Только надеюсь, хотя бы ему ты не станешь предъявлять обвинения и грозить арестом.

Несколько секунд Грейсток молчал, а потом мрачно бросил:

– Очень смешно.

– Но что это я все о себе да о себе! – Поняв, что тема о жеребцах исчерпана, переключилась на другую. – Ты, наверное, проголодался. Будешь ужинать?

– Не откажусь, – заметно просветлел лицом его светлость.

– Тогда пойдем в столовую. Заодно расскажешь, как продвигается расследование.

Кристофер кивнул, и мы пошли играть в кроликов. В смысле – грызть овощи.

Ничего такого.

Бодрым шагом пройдя в столовую, его светлость отодвинул стул во главе длинного, накрытого белоснежной скатертью стола, явно собираясь устроить на нем свой зад, но я оказалась быстрее.

– Ты очень любезен, – грациозно опустилась на свое любимое место и махнула рукой, предлагая Кристоферу убираться в другой конец зала, от меня подальше.

– О тебе могу сказать то же самое, – хмыкнул герцог и таки убрался.

Теперь нас разделяли два высоких канделябра, ваза с цветами и большая фарфоровая миска или, скорее, тазик с салатом.

– Что на ужин? – встряхивая салфетку и раскладывая ее у себя на коленях, поинтересовался Грейсток.

– Фирменные блюда миссис Флауэр, моей кухарки.

– Не терпится их попробовать, – голодным взглядом обозревая пустую тарелку, заявил глава разведки.

А уж мне-то как не терпится, чтобы ты их попробовал…

Я позвонила в колокольчик. Дверь распахнулась, и в столовую вошла Энни, неся в руках внушительных размеров супницу. Этот предмет посуды больше походил на ведерко, явно полное, потому что служанка вся раскраснелась, пока дотащила его до стола.

Изобразив короткий книксен, сначала наполнила мою тарелку, а после, смущенно улыбнувшись, подошла к Кристоферу.

Не нравятся мне все эти улыбки. Не хватало еще, чтобы Грейсток, бессовестно пользуясь своим обаянием, вил веревки из моих служанок!

Не стоило так даже думать. Накаркала, видимо. Не успела Энни наполнить его тарелку, как этот бессовестный манипулятор, пристально глядя на свою жертву, сказал низким, глубоким голосом, от которого у меня в былые времена мурашки бежали по коже и шла кругом голова:

– Вы очень любезны. Как вас зовут?

– Энни, ваша светлость, – застенчиво потупилась девушка.

– Красивое имя. Энни… – повторил Грейсток с такой интонацией, будто пробовал его на вкус (чтоб он им подавился).

Тут же захотелось использовать супницу и бульон не по назначению – утопить в нем герцога.