Замуж за короля

Девушки-служанки хлопотали возле господ тихо и организованно. Одна разливала суп деревянным половником, другая выкладывал хлеб на блюдо, третья несла кувшин. Никакой суеты и лишних движений. Всё на взглядах и знаках. Попади я не в тело Лины, а в такую служанку, то засыпалась бы на первом же задании. Обозвали бы косорукой и выпороли. Эх, легко содержать хозяйство в современном мире. Кухонные комбайны, посудомоечные машины, холодильники. А десять веков назад это был тот ещё адский труд.

– Когда жениться надумал, сынок? – светским тоном поинтересовалась свекровь.

– Не знаю пока. Нужно разрешение у Верховного получить.

Вилар задумчиво вылавливал из супа рыжие кубики моркови, а я радовалась, что даже всесильному надзорному не достаточно просто захотеть чего-нибудь. Если Верховный – тот же человек, что приговорил меня к отъёму силы, то ждать быстрого замужества не стоило. Жизнь начинала налаживаться. Я тайком улыбнулась и набросилась на суп. Картофель Пётр Первый ещё не завез, поэтому, кроме моркови и лука, в мясном бульоне плавало разваренное пшено. Соль на кухне у барича водилась, руки у поварихи росли из правильного места. Очень вкусно.

– Ох, сынок, куда же ты торопишься? – вздохнула свекровь. – Нешто девок других нет? У Богдана старшая на выданье. Уж какая красавица, любо-дорого посмотреть. У Милована дочки вот-вот поспеют.

– Лина краше всех будет, – упрямо ответил Вилар, и я смутилась под ядовитым взглядом свекрови.

– Не ровня она тебе…

– Матушка, – перебил надзорный, – ты думаешь, я привёл в дом чёрную кость? Не смотри на саул и рубашку, на руки взгляни. Какие белые и чистые. Ни ссадин, ни мозолей. Разве такими руками твои чернавки полы метут?

Свекровь вытянула шею, чтобы разглядеть через стол мои руки. Я тоже уставилась на них, будто впервые увидела. А ведь, правда. Пальцы длинные, тонкие, кожа холёная, ногти обрезаны ровно. Словно у принцессы или офисной работницы, раз в неделю тратившей час на маникюр. Почему я решила, что Лина – крестьянка? Сарафан убедил? Вряд ли проклятие моровок выбирает хозяйку по сословию. Богатых, например, жалеет и приходит только к бедным. Не-а. У любой девушки может проявиться, как генетическая болезнь. Может, проклятие и являлось странным генетическим отклонением, но изучать его с научной точки зрения начнут очень не скоро. Пока только метки, надзор и «моровы отродья».

– Вижу, – поморщилась свекровь. – Она у тебя знатница или сразу бария?

– А этого, матушка, я даже тебе сказать не могу. Поэтому и жду разрешения от Верховного.

Кажется, родственников надзор не трогал. Если у Виры-крестьянки семья после ареста дочери спокойно жила дальше, то и у Лины-знатницы должна была. По традиции отца и мать обязательно пригласят на нашу с Виларом свадьбу. Увы, там они сразу заподозрят в невесте подменыша. Проклятье, ещё одна проблема!

– Значит, быть по тому, – ответила свекровь, и Вилар расслабился.

Ужинать мы заканчивали под рассказ о домашних делах. Мать жаловалась, что пришлось взять новую чернавку в услужение. «Сразу две кухонные захворали, рук не хватает. Одна сверзилась со ступеней и подвернула ногу, а вторая обожглась паром. Погода нынче урожайная, амбары будут ломиться от зерна». И так далее, и тому подобное. Вилар кивал, заедая суп хлебом, а потом ушёл, оставив меня с матерью и её служанками.

– Откушала? – холодно поинтересовалась свекровь. – Пойдём в горницу. Негоже невесте моего сына в сауле ходить.

«Да без проблем! Делайте, что хотите, я не возражаю», – так надо было ответить, да? Ладно, я действительно не против.

Переодеваться меня повели толпой. Свекровь коротко отдавала приказы по дороге, и видно было, что огромная махина терема держится на её плечах. В нашем мире она стала бы успешной бизнес-леди, а здесь руководила крупным хозяйством. Стоп, а где отец Вилара? Я ни разу о нём не слышала. Убыл по делам государственной важности? Или его уже не было в живых? Если так, то главой семьи являлся Вилар. «Последнее слово за ним» и всё такое.

Богато они жили. Углы в комнатах были заставлены тяжёлыми коваными сундуками, где хранили не только одежду, но и посуду, ткани, пряжу. В горнице служанки мгновенно вывернули из закромов всё добро, и комната превратилась в примерочную бутика модной одежды. Ох, ну и фасоны! Сколько метров ткани ушло на юбку? О минимализме никто не слышал?

Свекровь оценивающе оглядела меня с ног до головы и сразу велела убрать в сторону два широченных платья. Ага, велики будут. Мы с Линой обе тощие. Не знаю, как одевались знатницы, но мать барича носила шитое золотом красное платье до носков туфель. На её груди лежал полукругом широкий воротник, расшитый жемчугом и драгоценными камнями. Волосы свекровь прятала под платок. Точно такое же голубое платье достали для меня, но платком обделили. Незамужняя ведь, косу можно не прятать. Потом хозяйка щёлкнула пальцами, и девушка-чернавка ловко схватилась за подол сарафана.

– Кхм, это зачем? – удивилась я, но потом в голос запротестовала: – Ой, не надо! Я сама переоденусь!

Служанка испуганно скукожилась и посмотрела на мою будущую свекровь.