Замыкание (СИ)

Автобус довез до ворот кладбища. Площадь пестрела яркими красками искусственных цветов, забор был густо увешан венками на любой вкус. В таком многоцветье невозможно кого-то отыскать, - подумала она и увидела Феню. В длинной черной юбке, черном кроличьем полушубке и намотанном на голову черном платке она стояла неподвижно, как чугунный памятник. Окинула осуждающим взглядом Софью в светлом пальто и красном берете, и поджала губы. Софья приветливо поздоровалась, будто ничего не заметила, и Феня сразу вырвалась вперед. В ботинках мужского размера мелкими шагами, чтобы не запутаться в подоле, быстро передвигаясь, она на ходу расстегивала и застегивала свой кроличий полушубок, поправляла сползающий платок, одергивала юбку. Какая-то непродуманность в одежде, да еще обрывки фраз, перескакивание с темы на тему, иногда Софья перебивала ее, и когда замолкала, Феня забывала, о чем только что говорила.

У могилы, поправляя ленты на венках, она начала жаловаться, что живет в тесноте. Две комнаты, а их пять человек: трое детей и она с мужем. Младший Яшенька, особый ребенок, уже скоро пойдет в школу, ему нужна отдельная комната. Но где ее взять?

Софья устала слушать и обрадовалась, когда та заторопилась домой. При расставании пригласила Софью в гости: "Посмотришь, как мы живем". Дружба с ней и ее семейством не входила в Софьины планы, и она облегченно вздохнула, когда они расстались.

В воскресенье Феня позвонила и радостно сообщила, что гуляет с младшим сыном, недалеко от ее дома. Не пригласить в гости Софья не могла.

Первым вошел мальчик: робко, бочком, оглядываясь на маму и держась за ее руку. Софья ужаснулась маленькому, старчески сморщенному личику.

Он долго расстегивал пуговицы пуховика, потом, склонившись, снял ботинки и оказался в толстых носках, а мама приговаривала:

- Сам, давай сам, как ты умеешь.

Маленький, худенький, такой жалкий, такой беспомощный, протянул Софье ручку, она обняла его и прижала к груди.

Он заулыбался, обнажились бледные десны и мелкие желтые зубы, и стал натужно издавать звуки, Софья услышала: з-з-з- я-я-я-шш, - шея от напряжения покраснела, вены надулись и посинели.

- Здоровается и говорит, что его зовут Яша, - перевела мать. - Вы не беспокойтесь, мы ненадолго, только погреться.

На ней была уродливая мрачного коричневого цвета меховая шапка. Под кроличьим полушубком оказалась черная растянутая кофта на пуговицах. И все та же длинная юбка. Она сняла ботинки, и подол юбки коснулся пола. Подоткнув подол за пояс, стали видны неряшливо растянутые колготки, - уверенно направилась в комнату Якова. Догадалась ведь, хотя в этой квартире, на которую Яков обменял тоже двухкомнатную, в которой она выросла, - не была ни разу.

Она посадила сына на диван, а сама прошлась по квартире, с видом инспектора, заглянула в ванную комнату, Софье так и хотелось спросить: ищешь огнетушители на случай пожара? В школе перед проверками их доставали из кладовки, обтирали от пыли и развешивали согласно утвержденному плану. Завуч просила учителей запомнить места, инспектор по пожарной безопасности имел право спросить у кого угодно, у школьников тоже. Накануне всех оставляли после уроков заучивать: пост один на лестничной площадке между первым и вторым этажами, пост два - между вторым и третьим. Пост три - лестница, ведущая на чердак.

Феня ходила по квартире, а Софья осталась с мальчиком. Он сидел, сгорбившись, - напрашивалось сравнение с воробышком.

Наконец, Феня вернулась.

- А где наша мебель? Из красного дерева, бабушки прислали из Москвы - свадебный подарок.

- Только буфет, кровати и все остальное много занимали.

Феня кивнула в знак согласия. У Софьи отлегло от сердца, могла и скандал закатить.

Когда Софья пришла к Якову впервые, еще даже не невеста, и даже не предчувствовала, что в этот вечер он сделает ей предложение, - поразилась столу в прихожей, на котором стояло овальное мутно-пожелтевшее от времени зеркало в раме из резного дерева. Почти черная в сумеречной прихожей рама представляла собой переплетенные грозди и листья винограда. Она не сразу узнала в густом тумане собственное отражение с загадочно мерцающими глазами. Как на старинной фотографии.

Зеркало была прикреплено к столешнице, тоже из темного дерева, ножки изогнуты в стиле модерн. "Красное дерево, - пояснил Яков, - прислали тетушки, - свадебный подарок. Моя старуха все старалась избавиться от мебели, ей бы пластмассу, была бы счастлива, но я не дал".

Первое время они спали на кровати с резными спинками, тоже из виноградных гроздей. Но спать неудобно, матрац от старости был в середине продавлен почти до пола, чтобы выбраться из кровати, она долго раскачивалась, и, наконец, резким движением выпрыгивала на ковер с орнаментом из виноградных лоз. На стене висел гобелен с вытканными элегантными борзыми - подарок Мары. "Как в псарне", - смеялся Яков. Когда переклеивали обои, ковер свернули, засунули за диван, потом он куда-то делся.