Замысел и промысел, или Кто не играет в кости. Часть 2

– Магистр, вы покидаете нас? Так скоро? – защебетала девушка.

– Да, госпожа, – Майнстрем подчёркнуто вежливо поклонился, попутно поражаясь изумительному слуху здешней обслуги.

– Тогда извольте оплатить стол и комнату, – улыбнулась прекрасная разносчица.

– Конечно, конечно! – затараторил смущённый Майнстрем. – Сколько я вам должен, любезная Беатрикс?

– Три золотых, господин Щековских.

Три золотых?! Три??? Это же почти всё, что у него есть! Но это личико… Эти золотые завитки у висков…

Майнстрем отдал бы целое состояние, лишь бы понравиться ей. Беда была в том, что ни состояния, ни даже трёх золотых у магистра при себе не было… Он вытащил заветный мешочек и вытряхнул в ладонь, судорожно пересчитывая содержимое. В глубине души он, несомненно, надеялся, что два золотых серебром волшебным образом превратятся в три. Однако чуда не случилось.

– Великодушно прошу простить меня, любезная Беатрикс, но нельзя ли будет принести вам недостающую сумму завтра? – едва смог выдавить смущённый Майнстрем.

– Вам затруднительно оплатить ужин, магистр? – голос девушки звучал так нежно, так участливо…

– Простите, милейшая Беатрикс… К сожалению, да…

Майнстрем мечтал провалиться сквозь землю немедленно!

– О, не волнуйтесь, магистр Майнстрем, я мигом всё улажу! – и Беатрикс выпорхнула, а через мгновение на её месте появился Арне, плечистый детина, служивший в «Голодном селезне» мясником. Призвание же своё он явно видел в том, чтобы разнимать драки, возникавшие, как правило, в рядах у выхода да выбивать плату с прижимистых господ.

Майнстрем был готов был отдать всё что угодно, лишь бы не этот позор! Да ещё незнакомец буравил его своим тяжёлым пронизывающим взглядом.

– Арне, добрый вечер! – голос магистра заметно дрожал и даже, казалось, стал немного выше.

– Проблемы? – пробасил детина.

– О, нет! Ни в коем случае! Просто сегодня я по рассеянности не захватил с собой достаточную сумму, поэтому хотел бы…

– Оплати, – повторил Арне.

– Но, уважаемый, у меня сейчас с собой только два золотых, но я готов…

– Оставляй залог, – отрезал мясник.

Майнстрем принялся снова шарить по карманам. Человек в чёрном, невозмутимо наблюдавший за всем происходящим, напрягся. Из карманов магистра были извлечены очки с толстыми линзами, носовой платок (несвежий и изрядно помятый), гусиное перо (сломанное на конце и полысевшее в центре) и кусок трута…

– Арне, это всё, что у меня есть, но завтра утром, первое, что я сделаю, так это принесу вам золо…

– Что там? – здоровяк невозмутимо указал на внутренний карман.

– Это? – Майнстрем испуганно сглотнул. – Это всего лишь рукопись… Ничего ценного…

– Покажи, – приказал Арни.

– Но это очень личное, я не могу… – несмело запротестовал Майнстрем.

– Покажи! – кустистая бровь Арне до сего момента успешно подпиравшая узкий лоб неумолимо поползла вниз.

– Я не могу. Это сонет. Это… Искусство, понимаете… – Майнстрем был жалок и противен самому себе.

– Это можно продать? – спросил мясник.

Майнстрем замешкался, он никогда не рассматривал свои стихи с этой точки зрения.

– Ну… Я раньше не пробовал зарабатывать на этом…

– Я покупаю сонет! – портьера, отделявшая закуток магистра от центральной залы, отдернулась, и перед собравшимися предстала её Высочество принцесса Флоримель.

Майнстрем склонил голову, Беатрикс присела в глубоком реверансе, Арне же, недолго думая, с грохотом бухнулся на колени.

– Вы, кажется, сказали, что продаёте рукопись? Я же не ослышалась? Я готова купить её! – Не удостаивая вниманием остальных собравшихся, принцесса обращалась к Майнстрему.

– Ваше высочество… – магистр осторожно поднял на принцессу глаза. – Но я не могу…

– Не можете отказать её Высочеству, – в рёбра Майнстрема вонзился острый локоток придворной барышни Анетты.

– Конечно! Ни в коем случае… – с трудом выдохнул магистр.

– Флора, цветочек мой, а не слишком ли безрассудно покупать произведение искусства, даже не взглянув на него? – густой приятный бас принадлежал его Высочеству принцу Бриану, новоиспечённому супругу принцессы Флоримель.

– Но автор же прочтёт нам своё творение, не так ли? – взгляд принцессы не предполагал возражений.

Майнстрем с видом приговорённого на смерть преступника дрожащими руками достал смятый лист пергамента:

Тебя увидел я и… чудо!

На свете нет прекрасней дев!

Твой лик я в жизни не забуду,

Как всякий, кто тебя узрел.

Прекрасна ты, волшебное виденье,

Ты манишь за собой, лишаешь сна.

Ты – красота и вдохновенье,

Ты – радость жизни, ты – весна!

Твоё дыханье – розы дуновенье,

Твой голос – тихой арфы перезвон,

Прости, мне это дерзновенье.

Молчать не в силах… Я влюблён!

– Ну что ж, – провозгласил принц после недолгой паузы. – На мой взгляд, это вполне достойное вложение средств, дорогая!