Занавес приподнят

Мир действительно был огорошен беспримерной наглостью, жестокостью и результативностью действий немецкого подводного и надводного флота. И десяти часов не прошло с момента объявления Англией и Францией войны Германии, как немецкая подводная лодка U-30 торпедировала следовавший в Нью-Йорк беззащитный английский лайнер «Атения», который ушел ко дну со ста двенадцатью пассажирами. На вторые и третьи сутки были потоплены не менее ценные суда: «Босния», «Ройял Септр» и «Рио Кларо». Вслед за выпущенной торпедой командир немецкой подводной лодки U-48 Герберт Шульц отправил открытым текстом на английском языке издевательскую радиограмму новому первому лорду адмиралтейства:

«Мистер Черчилль. Точка. Потопил судно британского королевского флота. Точка. Пожалуйста, спасите людей. Точка…»

Спустя десять дней вблизи побережья Великобритании немецкая подводная лодка потопила английский эскадренный авианосец «Кэрейджес», вместе с которым утонуло пятьсот моряков и офицеров, включая капитана судна Мейкинга Джонса… За короткий отрезок времени с начала войны немцы потопили около полусотни судов различного водоизмещения. Все это имело целью вынудить англичан пойти на уступки. Две недели тому назад в очередной речи Гитлер недвусмысленно заявил, что у него нет к англичанам и французам каких-либо претензий, которые не могли бы быть разрешены мирным путем.

Англо-французские союзники колебались, опасались, что германский канцлер вновь обведет их вокруг пальца, взвешивали «за» и «против», а тем временем Гитлер действовал еще наглее, еще напористее. И вот теперь нанесен новый удар! Удар, превосходящий по своему значению все предшествующие, ибо он был нанесен не в открытых водах океана, а в святая святых британского королевского флота — в бухте Скапа-Флоу, сам факт проникновения в которую немецкой подводной лодки вызвал переполох в английском адмиралтействе.

Именинником оказался лейтенант Гюнтер Приен. Еще в момент вступления на сушу ему было приказано говорить исключительно о себе, о мужестве и мастерстве команды подводной лодки. Что же касается «объекта», обеспечившего выполнение задачи, то гросс-адмирал Редер позволил упомянуть о нем лишь в беседе с фюрером. В самолете, перед посадкой на берлинский аэродром, он вновь напомнил Приену:

— О подобранном в море «объекте» и обо всем, что связано с ним, не говорите никому ни единого слова… Только фюреру доложите в самых общих чертах. Пожалуйста, запомните это, лейтенант!

И вот лейтенант Приен сидит в глубоком кресле, все еще волнуется и потому излишне многословно повествует о подготовке к рейду, во время которого были отработаны срочное погружение и быстрое продувание балластных цистерн — на тот случай, если лодка наткнется на заградительные ловушки и получит дифферент. При этом лейтенант счел своим долгом упомянуть, что инструктаж проводил лично герр адмирал, фамилия которого осталась ему неизвестной.

Гитлер и Редер прекрасно знали, кто был этот «герр адмирал», однако ни тот, ни другой не сочли нужным восполнить пробел в рассказе лейтенанта. На вопросительно-выжидательную паузу Приена они ответили молчанием.

Преодолев смущение, не искушенный в беседах с государственными мужами рейха, молодой лейтенант торопливо продолжал рассказ и без всякой надобности, но и без какого-либо умысла вновь помянул безымянного адмирала.

— Подводная лодка, — сказал он, — покинула военно-морскую базу в Киле восьмого октября. Достигнув территориальных вод Британии в Северном море, мы приступили, согласно указаниям герра адмирала, к изучению обстановки на поверхности заданного района — восточной части Оркнейских островов с заходом в пролив Шапинсей-Саунд вблизи бухты Инганесс… Нам предстояло проникнуть в залив Скапа-Флоу, где в бухте острова Мейнленд расположена крупнейшая военно-морская база английского флота. Чтобы избежать обнаружения себя морскими дозорами и воздушными патрулями противника, лодка с рассвета и до наступления темноты находилась в подводном положении.

Приен рассказал, как наряду с изучением навигационной обстановки на поверхности и системы обороны подходов к Оркнейскому архипелагу день за днем — в промежутке между 25 и 35 минутами каждого четного часа, с шести и до шестнадцати часов, — прослушивали они радиодиапазон двадцати одного метра.

— Условный сигнал, — продолжал лейтенант, — был услышан нашим радистом лишь к началу четвертого дня, и лодка немедленно взяла курс к проливу Шапинсей-Саунд. Миновав вскоре мыс Реруйк-Хед, лодка заняла удобную позицию для наблюдения в перископ за уходившим вдаль берегом бухты Инганесс. В пятнадцать часов десять минут в непосредственной близости от берега нами был обнаружен разыскиваемый «объект»: парусная яхта. Лишь через два с половиной часа на яхте, незримо для «объекта» уже сопровождаемой подводной лодкой, опустился парус. Это был условный сигнал… Некоторое время мы выжидали, пока стемнеет, затем всплыли, приняли на борт лодки «объект». Яхту потопили…