Занавески

С т е п а н  А н д р е е в и ч. А все-таки какая она, Европа?

Б а с а р г и н. Что Европа… Европа, кажется, всерьез боится русских. Причем при всех внешних приветливых проявлениях в глазах стоит вечный вопрос — кто ты, русский? Ты враг?

Л у к о в. Нужно принимать в расчет пропаганду.

Б а с а р г и н. У нас ведь тоже существует пропаганда, но мы от этого не начинаем слепо ненавидеть других. А там хотят, именно желают, чтобы им говорили, что русские — это варвары, дикари! Первую неделю мне просто не верили студенты и свистели. Они думали, что мои слова — пропаганда.

Л у к о в. А если это реакция на силу? На политический нажим.

Х о м у т о в. Я однажды ездил с нашей туристической группой… Мы и впрямь диковатые! Бегут в магазины толпами. А для чего? Денег-то все равно нет!

Входит  П о л и н а, демонстрируя элегантный костюм.

Вот вам и пропаганда!

Д а ш а. Ну, Полина, тебя надо как рекламу забрасывать на Запад. Красивая ты…

С т е п а н  А н д р е е в и ч. Ей-богу, хороша!

П о л и н а. Спасибо! Спасибо вам! Тебе, Егор, спасибо! За это открываю свой НЗ. Печенье из Бельгии. К чаю. Садитесь за стол. Дашенька, сегодня ухаживаю я.

Д а ш а. Ой, поухаживай. Смерть люблю, когда за мной ухаживают. Вера, не дыбись, сядь. Да сними свои сапоги. На них грязи полпуда!

В е р а. Мне других не куплено. Муж не академик!

Д а ш а. С тобой не только академиком, а последний ум потеряешь. Иди ко мне на ферму. Обучу. Профессию тебе дам. И заработок не чета твоему. Хотя это очень непонятно. За что обеспечена такая бедность учителям? Это как вроде кто назло придумал! Вот и идут в учителя такие, как наша Верка.

В е р а. Что ты ко мне привязалась?

Д а ш а. Мои-то тоже у тебя учились. Хватила я лиха! С работы прибежишь, тут в огород надо, другое, а тебе еще и ребятишек переучивать! Так что мы с тобой, подруга, квиты!

П о л и н а. Чай! Прошу к столу.

Л у к о в. Когда думаете уезжать?

П о л и н а. Вот мама вернется, и сразу уедем.

Л у к о в. Наскучило у нас?

П о л и н а. Вообще-то да. И устала. Я близко с людьми не жила, не знала, как это.

Х о м у т о в. А я еще вот что, про заграницу… Продавцы там, в магазинах. В Австрии я был. Слушайте, министры, а не продавцы! Смотрят на тебя так, что ты становишься маленьким! Честно! Как войдешь, сразу вспоминаешь, что денег у тебя нет!

П о л и н а. Продавцы во все века на всех, кто не имеет денег, смотрят одинаково. Но содержание кошелька еще не делает нас лучше. Только богаче. Согласитесь!

Х о м у т о в. Соглашусь. Я ведь никогда подолгу не жил за границей. Наскоками да урывками. Поначалу-то прямо ошарашивает их жизнь. Она какая-то голая. Верующих нет, заметил? Но все при этом говорят о боге. Вроде и открыты, а как только начинаешь говорить начистоту, тут же — хлоп, раковинки захлопываются. Нет, западный человек от нашего далеко в сторону ушел. Побывать за границей полезно. Как-то вдруг видишь свою землю сразу, целиком…

Б а с а р г и н. И многое в ней ужасает.

Д а ш а. Правда?

Б а с а р г и н. Правда. Ужасает размер пьянства. Меня это так ударило, что я и парижскую весну не заметил. Бедных нет. И счастливых тоже. Впрочем, у нас бедных я тоже не видел. Ленивых сколько хочешь, но не бедных! Что касается культуры… На западе, конечно, и в театры ходят, и оперу слушают! Причем прилежно, немного даже голову откидывают, для придания вдохновенной позы.

Д а ш а. Вы злой!

Л у к о в. Это от дождя.

Б а с а р г и н. На себя злюсь.

Д а ш а. А я вот нигде не была.

Б а с а р г и н. А хочется?

Д а ш а. Пока нет. Пока нас снабжают пошивом.

П о л и н а. А в самом деле, разве можно покупать то, что висит в наших магазинах? Это самое унизительное, когда ты приходишь и не знаешь, что делать. Или плакать, или ругаться! Миллионы людей выращивают хлопок, лен, шерсть, другие готовят ткани, третьи шьют, для того чтобы после никто не купил.

В е р а. Полина Сергеевна, а как Париж? Понравился?

П о л и н а. Я бы там прожила всю свою оставшуюся жизнь. Сняла бы крохотную комнатку и жила бы в ней, но с условием, что кругом Париж! Кругом парижане! Первый год я бы ходила по магазинам. Только по магазинам! Второй я бы посвятила городу…

Б а с а р г и н. Полина, что с тобой? Полина!

П о л и н а. Почему ты не любишь, когда люди выражают свою точку зрения, не схожую с твоей? Вот у тебя есть своя точка, и ты ее навязываешь, прямо запихиваешь в другого! Разве не правда?

Б а с а р г и н. Это, скорее, свойство темперамента. И потом, Полина, ну время ли для таких или подобных разговоров?

П о л и н а. Извини…

Д а ш а. Вера, погляди-ка в буфете варенье.

В е р а. Нужды нет! (Забирает плащ и уходит.)

Л у к о в. Походит, походит и опять придет меня долбить… Эх! Скучно как! Дмитрий Иванович, снимай директора школы, я пойду.

Х о м у т о в. Погоди маленько, еще меня снимут.

Л у к о в. Есть предположения?

Х о м у т о в. Имеются.

С т е п а н  А н д р е е в и ч. Вот она, деревенька моя… Все чего-то копается, ворчит, плачет…