Занятное происшествие, случившееся на пути в будущее

Но справедливости ради стоит сказать, что в мире не хватит бумаги, чтобы напечатать книгу «Кто есть кто: Известные люди, которые окончили высшую школу». И с уверенностью могу сказать, что успешные люди, бросившие школу, стали ещё более редким явлением на современном конкурентном рынке труда, где дипломы, учёные степени и технические знания имеют больший вес, чем когда-либо. И в этом списке много представителей старой гвардии, что более, чем доказывает, что можно быть умным и без книг. Но верно и обратное. Как однажды сказал Дэн Куэйл[4]: «Какое же расточительство — лишиться ума. А не иметь ума — значит быть очень расточительным. Вполне справедливо». Дэн посещал Университет Депо и получил юридическую степень в Университете Индианы. И он четыре года был вторым самым влиятельным человеком на планете.

Тем не менее, нет никакой по-настоящему приемлемой замены профессиональному образованию, чтобы донести информацию до зрелого ума. Эти мужчины и женщины, возможно, преуспели не за счёт отказа от классического образования, но за счёт того, что нашли способ если и не продублировать его, то получить аналог. Ходите ли вы в школу или занимаетесь самообразованием, некоторые уроки неизбежны. И исходя из моего личного опыта, возможно, менее болезненно будет получить их в школьном классе.

Когда я смогу использовать всё это?

ЧТО ЖЕ КАСАЕТСЯ МОЕГО УРЕЗАННОГО СРЕДНЕГО ОБРАЗОВАНИЯ, то как сказала бы моя мама: я витал в облаках, а если бы вы спросили моего отца — я думал задницей.

В творческих дисциплинах (театр, музыка, сочинение, рисование, живопись, гравюра) я приносил домой одни «А»[5]. Но оценки по любым предметам, основанным на чётких правилах — математика, химия или физика — находились в свободном падении; золотые звёзды и улыбающиеся рожицы из начальной школы давно исчезли.

Во время проверки табеля об успеваемости я пытался объяснить моей недовольной матери: «Эти абсолюты мам. Они скучны. Возьмём математику: два плюс два равно четыре. Я о том, что всё это уже есть в книгах, так? Кто-то уже давно выяснил это. При чём тут я? Вот, если нужно, чтобы стало пять, тогда пусть зовут меня». Мама вздыхала и спешила подписать табель до прихода домой отца.

Когда на школьном горизонте появлялись красные флаги, на лбу отца появлялись синие вены. Минимальный проходной балл или звонки из школы из-за походов в кабинет директора оборачивались строгим выговором от отца с дежурной фразой «какого хрена я вообще думал» и требованием «всё исправить». Однако я не воспринимал это в штыки; я не злился на родителей или на кого-то ещё, хотя мои оценки продолжали падать в течении всей средней школы. Когда отец понял бесполезность ответных действий — уже автоматических — они почти сошли на нет. Его губы искривлялись, он вскидывал вверх руки и рассерженный удалялся прочь, — но это если я попадался ему на глаза.

В старших классах я совсем забросил учёбу в пользу моей растущей актёрской карьеры: увлечённость переросла в страсть, которая расцвела в мечту. Большую часть осени 1978 года днём я ходил в школу, а вечером играл в успешной театральной постановке в Художественном клубе Ванкувера, крупнейшем профсоюзном театральном заведении города. Каждый день я задерживался на спектакле до полуночи, поутру вставал с кровати, кое-как осиливал занятия, забирался в свой пикап, ехал в ближайших парк, останавливался в прохладной тени клёна, доставал из кабины «пенку», закидывал её в кузов грузовика и досыпал.

Первым предметом с утра была драма; я оказался в странном положении, получив одобрительные отзывы о моей профессиональной актёрской игре и в то же время завалив драму из-за частых прогулов. Я указал на эту иронию своему учителю, пытаясь выбить пару зачётов. Бесполезно. Её руки были связаны школьной политикой.

Со временем стало ясно, что я завалил все предметы, на которые ходил. Я подал уведомление, что весной не вернусь к занятиям. Я прошёлся по школе, забрал вещи из шкафчика и попрощался с друзьями и учителями, с которыми всё ещё бы в ладах. Сомнения в правильности моего решения были практически единодушными. Помню один короткий разговор с учителем естествознания. «Ты совершаешь большую ошибку Фокс, — предупредил он. — Ты не будешь красавчиком бесконечно». Я на мгновение задумался, улыбнулся и сказал: «Может, достаточно долго, сэр. Достаточно долго».

Мой папа согласился отвезти меня в Лос-Анджелес, чтобы найти агента и начать строить карьеру. Возможно, вы думали, что он будет возражать, но сам проучившись в школе до восьмого класса, он рассуждал так: пусть я и облажался со школой, зато неплохо зарабатывал в качестве актёра. О переезде в Калифорнию он сказал: «Эй, чтобы стать лесорубом, нужно зайти в лес».