Занимательная физика. Книга 2

– Ты легко можешь воспрепятствовать смачиванию, если оно так мешает тебе, – успокоительно вставил м-р Барбикен. – Вспомни, что вода не смачивает тел, покрытых хотя бы самым тонким слоем жира. Обмажь свою кастрюлю снаружи жиром, и ты удержишь воду внутри нее.

– Браво! Вот это я называю истинною ученостью, – обрадовался Ардан, приводя совет в исполнение.

– Но должен предупредить тебя, – добавил Барбикен, – что если ты смажешь также и внутреннюю часть кастрюли, то вода примет в кастрюле форму большой капли. Боюсь, что в таком виде тебе не удастся довести воду до кипения: вспомни знаменитый опыт с водой в сфероидальном состоянии, когда вода остается жидкой на докрасна раскаленной пластинке.

Но Ардан уже не слушал: он весь быль поглощен нагреванием воды на пламени газовой горелки.

Положительно все складывалось против желания Ардана. Газовая горелка – и та закапризничала: погорев полминуты тусклым пламенем, она потухла по необъяснимой причине.

Ардан возился вокруг горелки, терпеливо нянчился с пламенем, – но хлопоты не приводили ни к чему: пламя отказывалось гореть.

– Барбикен! Николь! Неужели же нет средств заставить это проклятое пламя гореть так, как ему полагается по законам вашей физики и по уставам газовых компаний? – взывал к друзьям обескураженный француз.

– Но здесь нет ничего необычайного и ничего неожиданного, – объяснил Николь. – Это пламя горит именно так, как полагается согласно физическим законам. А газовые компании… я думаю, все они разорились бы, если бы не было тяжести. При горении, как ты знаешь, образуются углекислота, водяной пар – словом, негорючие газы; обыкновенно эти продукты горения не остаются возле самого пламени: как теплые и, следовательно, более легкие, они поднимаются выше, а на место их притекает свежий воздух. Но здесь у нас нет тяжести – поэтому продукты горения остаются на месте своего возникновения, окружают пламя слоем негорючих газов и преграждают доступ свежему воздуху. Оттого-то пламя здесь так тускло горит и так быстро гаснет. Ведь действие огнетушителей на том и основано, что пламя окружается негорючим газом…

– Значит, по-твоему, – перебил француз, – если бы на земле не было тяжести, то не надо было бы и пожарных команд: всякий пожар потухал бы сам собой, так сказать, задыхался бы в собственном дыхании?

– Совершенно верно. А пока, чтобы помочь горю, зажги еще раз горелку и давай обдувать пламя. Нам, я надеюсь, удастся отогнать облекающие его газы и заставить его гореть «по-земному».

Так и сделали. Ардан снова зажег горелку и опять принялся за стряпню, не без злорадства следя за тем, как Николь с Барбикеном поочередно обдували и изо всех сил обмахивали пламя, чтобы непрерывно удалять от него продукты горения. В глубине души француз считал своих ученых друзей и их науку виновниками «всей этой кутерьмы».

– Вы, господа, – тараторил Ардан, – в некотором роде исполняете обязанности фабричной трубы, поддерживая тягу. Мне очень жаль вас, ученые друзья мои, но если мы хотим иметь горячий завтрак, придется подчиниться велениям законов вашей физики.

Однако прошло четверть часа, полчаса, час, – а вода в кастрюле и не думала закипать.

– Неужели пламя вместе с весом потеряло и свой жар? – удивлялся Ардан. – Я, кажется, никогда не дождусь, чтобы вода закипела.

– Дождешься, милый Ардан, мы с Николем ручаемся за это. Но тебе придется вооружиться терпением. Видишь ли, обыкновенная, весомая вода нагревается быстро только потому, что в ней происходит перемешивание слоев: нагретые нижние слои, как более легкие, поднимаются вверх; вместо них опускаются холодные верхние – и в результате вся жидкость быстро принимает высокую температуру. Случалось ли тебе когда-нибудь нагревать воду не снизу, а сверху? Тогда перемешивания слоев не происходит, потому что верхние, нагретые слои остаются на месте. Теплопроводность же воды ничтожна, и верхние слои можно даже довести до кипения, в то время как в нижних будут лежать куски нерастаявшего льда. В нашем мире без тяжести безразлично, откуда ни нагревать воду: круговорота в кастрюле возникать не может, и вода должна нагреваться очень медленно…

Не легко было стряпать при таких условиях. Ардан был прав, когда утверждал, что здесь спасовал бы самый искусный повар. Немало пришлось повозиться и при жарении бифштекса: надо было все время придерживать мясо вилкой, иначе упругие пары масла, образующиеся под бифштексом, выталкивали его из кастрюли, и недожаренное мясо летело «вверх», – если только можно употребить это выражение там, где не было ни «верха», ни «низа».

Странную картину представлял и самый обед в этом мире, лишенном тяжести. Друзья висели в воздухе в весьма разнообразных позах, не лишенных, впрочем, живописности, и поминутно стукались головами друг о друга. Сидеть, конечно, не приходилось. Такие вещи, как стулья, диваны, скамьи – совершенно бесполезны в мире, где нет тяжести. В сущности, и стол был бы здесь вовсе не нужен, если бы не настойчивое желание Ардана завтракать непременно «за столом».