Занимательная физика. Книга 2

В знании простого физического закона. Ветер действительно дул по направлению от горящей степи к путникам, но впереди, вблизи огня должно было существовать обратное течение воздуха, навстречу пламени. В самом деле: воздух, нагреваясь над морем огня, становится легче и поднимается вверх, а вместо него притекает со всех сторон свежий, еще не нагретый воздух со степи, не затронутой пламенем. Вблизи границы огня устанавливается поэтому тяга воздуха навстречу пламени. Зажечь встречный огонь необходимо именно в тот момент, когда пожар приблизится достаточно, чтобы ощутилась тяга воздуха. Вот почему траппер, житель прерий, не спешил приниматься за дело раньше времени, а спокойно ждал нужного момента. Стоило поджечь траву одной секундой ранее, когда еще не установилась встречная тяга – и огонь распространился бы в обратном направлении, сделав положение людей безвыходным. Но и промедление могло быть для них не менее роковым – огонь подошел бы чересчур близко.

Рис. 73. Тушение степного пожара огнем. (К роману Купера «Прерия».)

Всегда ли кипяток горяч?

Бравый ординарец Бен-Зуф – с которым читатель, без сомнения, давно познакомился по роману Жюля Верна «Гектор Сервадак», – был глубоко убежден, что кипяток всегда и всюду одинаково горяч. Вероятно, он думал бы так всю жизнь, если бы случаю не угодно было забросить его, вместе с офицером Сервадаком, на… комету! Это капризное светило, столкнувшись с Землей, отрезало от нашей планеты как раз тот участок, где находились оба героя, и унесло его далее по своему эллиптическому пути. И вот тогда-то денщик впервые убедился на собственном опыте, что кипяток вовсе не всюду одинаково горяч. Сделал он это открытие неожиданно, готовя завтрак для своего барина.

«Бен-Зуф налил воды в кастрюлю, поставил ее на плиту и ждал, когда закипит вода, чтобы опустить в нее яйца, которые казались ему пустыми, так они мало весили.

Менее чем через две минуты вода уже закипела.

– Черт побери! Как огонь греет теперь! – воскликнул Бен-Зуф.

– Не огонь греет сильнее, – ответил, подумав, Сервадак, – а вода закипает скорее.

И, сняв со стены термометр Цельсия, он опустил его в кипящую воду.

Градусник показал только шестьдесят шесть градусов.

– Ого! – воскликнул офицер. – Вода кипит при шестидесяти шести градусах, вместо ста!

– Итак, капитан?..

– Итак, Бен-Зуф, я советую тебе продержать яйца в кипятке четверть часа.

– Но они будут крутые!

– Нет, дружище, они будут еле сварены.

Причиной этого явления было, очевидно, уменьшение высоты атмосферного слоя. Воздушный столб над поверхностью почвы уменьшился приблизительно на одну треть, и вот почему вода, подверженная меньшему давлению, кипела при шестидесяти шести градусах, вместо ста. Подобное же явление имеет место на горах, высота которых достигает 1100 метров. И, если бы у капитана был барометр, он указал бы ему это уменьшение воздушного слоя».

* * *

Наблюдение наших героев мы не смеем подвергать сомнению: раз они утверждают, что вода кипела при 66 градусах, мы обязаны принять это как факт. Но весьма сомнительно, чтобы они могли чувствовать себя вполне хорошо в той разреженной атмосфере, в которой они находились.

Автор «Гектора Сервадака» хочет уверить нас, что «подобное же явление имеет место на горах, высота которых достигает 1100 метров». Однако это не так: на высоте 1100 метров вода кипит не при 66°, а при 94°. Чтобы получить кипяток при 66°, надо забраться в десять раз выше, – на целую версту выше самой высокой горы: лишь на высоте 11.000 метров вода кипит при 66°. Давление атмосферы при этом равно 190 миллиметрам ртутного столба – ровно вчетверо меньше нормального. В воздухе, разреженном до такой степени, почти невозможно дышать! Мы знаем, что воздухоплаватели, достигавшие такой высоты, лишались сознания от недостатка воздуха, – а между тем Сервадак и его ординарец чувствуют себя сравнительно сносно… Хорошо, что у Сервадака под рукой не оказалось барометра: иначе Жюлю Верну пришлось бы заставить этот инструмент показывать совсем не ту цифру, которую он должен был показать согласно законам физики (640 мм вместо 190 мм).

Если бы наши герои попали не на воображаемую комету, а, например, на Марс, где атмосферное давление не превышает 60 миллиметров, им пришлось бы пить еще менее горячий кипяток – всего в 44 градуса! Чтобы получить на Марсе стакан настоящего горячего чаю, они должны были бы прибегнуть к услугам Папинова котла[39], в котором искусственно поддерживается повышенное давление.

Глава восьмая Магнетизм. Электричество

«Любящий камень»

Такое поэтическое название дали китайцы естественному магниту. «Любящий камень» (тшу-ши), – говорят китайцы, – притягивает к себе железо, как нежная мать привлекает к себе своих детей». Замечательно, что у французов, – народа, живущего на противоположном конце Старого Света, – мы опять встречаем то же название для магнита: французское слово «aimant» означает и «магнит» и «любящий».