Занимательная история Церкви

Несмотря на все трудности, Августин достиг больших успехов в миссионерской деятельности. Уже через год после прибытия в Англию Августин крестил короля Кента Энгельберта и множество его приближенных. Но в Лондоне ему закрепиться не удалось, и он поселился в Кентербери, основав здесь монастырь Святого Петра и став первым архиепископом Кентерберийским. Позже епископом Лондона стал поставленный им Меллита, при котором был построен первый собор Святого Павла. Только через 60 лет после смерти Августина в Витби состоялся собор, на котором произошло слияние кельтской и римской церквей — с соблюдением римских обычаев и во главе с архиепископом Кентерберийским.

К Книге VII

Глава вторая, «Течения монофизитства». Монофизитские диспуты

Дискуссия о двух природах сводилась к одному главному вопросу: может ли существовать природа, не имея своего лица (ипостаси)? Монофизиты считали, что не может, поэтому у Христа были и одна природа, и одно лицо. Православные утверждали, что может: лицом человеческой природы у Христа стало лицо Его божественной природы, то есть Лицо Бога-Слова; значит, у Него были две природы и одно лицо. Попытки опереться на предания и авторитет святых отцов ничего не давали: в них можно было найти подтверждение и той, и другой точки зрения, в зависимости от того, как их интерпретировать. Православные обычно пропускали те места, в которых говорилось о возможности существования одной природы во Христе, а монофизиты, наоборот, не замечали выражений, благоприятных для мнения о двух природах.

Во время монофизитских споров перед богословами возникало множество вопросов, связанных с богочеловеческой природой Христа. Например: если всякая природа себя проявляет, то есть действует, то какая природа действует во Христе — божественная, человеческая или и та и другая попеременно? Монофизит Севир Антиохийский отвечал — богочеловеческая. Раз природа одна, значит, и действие одно. Человеческая природа во Христе не действует самостоятельно, потому что не имеет лица. Любое действие Христа — единое богочеловеческое. Одно лицо — одно действие. Христос никогда не действует только как человек или только как Бог. Он действует как Богочеловек. Например, в чуде хождения Иисуса по воде идет человеческое тело, но божественным образом. С точки зрения православных тот же самый эпизод выглядел иначе: то, что Христос идет — это человеческое, а то, что идет по воде, — божественное.

Севир считал, что во Христе существуют не два естества, а две стороны одной ипостаси. Одно лицо — одна природа — две ее стороны (человеческая и божественная). Однако слияние природ не произошло, не появилось новой богочеловеческой природы. Природа человека осталась такой же, как была, и природа Бога — тоже. Значит, все-таки две природы, а не одна? Да, но только мысленно. Природы две теоретически, а практически — одна, потому что проявляет себя как одну. Почему как одну? Потому что человеческая природа во Христе не имеет никакой самостоятельности — она лишена ипостаси, воплощения в конкретном лице. У человеческой природы Христа не было ипостаси, была только у божественной. Человеческая природа существует только умопостигаемо, а реально всегда действует вместе с божественной.

Одним из частных приложений общей доктрины о природах был вопрос о страданиях Христа. Севир утверждал, что Он не мог не страдать, поскольку был человеком. Но мог бы и не страдать, поскольку был Богом. Его оппонент Юлиан Галикарнасский возражал: для Христа было естественней не страдать, чем страдать. На страдание Он соглашался добровольно, несмотря на Свою бесстрастную природу, лишенную греха (как у Адама до грехопадения). Юлиан считал, что после воскресения Иисус просто перестал соглашаться на страдания, Севир — что Бог перестал дозволять Ему страдать.

Другой вопрос: какой была природа Христа, тленной или нетленной? Севир отвечал: до воскресения тленной, после — нетленной. Юлиан: с самого начала нетленной.

Один из аргументов, выдвигаемый против монофизитов православными, звучал так: если каждая природа должна иметь свое лицо, как говорят монофизиты, то у Троицы должно быть либо одна природа и одно лицо, либо три природы и три лица. Поскольку ясно, что лица три, то и природы, выходит, должно быть три. Чтобы поддержать свое мнение — одна природа = одно лицо, — монофизитам пришлось придумать новую доктрину, тритеизм, которая скоро выделилась в отдельную секту. Тритеисты утверждали, что в Боге одна сущность, но три существа, так же как у людей одна сущность, но много существ (и лиц). То есть Отец, Сын и Св. Дух не просто разные ипостаси одной природы, но три разных личности и, стало быть, существа. Возражение против такой теории выдвинул еще Григорий Богослов, считавший, что если в человеке реально существует индвидуум, а его общая природа только умопостигаема, то в Боге, наоборот, существует общая природа, а Его «индивидуумы» только умопостигаемы.