Занимательная история. Выпуск 2

Особый цинизм выпирает из слащавой истории царствования Бориса Годунова – времени вызревания причин наступления Смутного времени, времени, когда страна вернулась на край пропасти своего развала, от которого её отвёл Иван IV.

Но затем «почему-то» вся мощь контролируемых Романовыми СМИ и их последышами аж на протяжении трёх веков (XIX–XXI) была брошена на спасение имиджа – нет, не конкретного «помазуна божиего», отнюдь! – похоже, на спасение образа самого института власти! Вот и опера эпических масштабов уже более столетия не сходит с театральных подмостков, вот и талантливый актёр изображает муки совести своего царственного героя, вышибая у домохозяек слёзы сострадания тяжкой судьбине изверга и детоубийцы. Напомню содержание финала оперы Модеста Мусоргского «Борис Годунов»:

Картина 7

Грановитая палата в Кремле. Идёт заседание Боярской думы, обсуждающей, какой казни подвергнуть самозванца, когда он будет схвачен. Появляется Шуйский. Он рассказывает, как царь Борис в своём тереме отгонял от себя видение убитого царевича Димитрия. С криком «Чур, чур, чур, дитя!» вбегает сам Борис. Увидев бояр, он овладевает собою и обращается к ним с просьбой о совете и помощи. На это Шуйский предлагает царю выслушать старца, пришедшего поведать великую тайну. Борис соглашается. Вводят Пимена. Сказание о чудесном исцелении больного, произошедшем на могиле царевича Димитрия в Угличе, переполняет меру страданий Бориса. Он падает без чувств.

Придя ненадолго в себя, умирающий Борис завещает сыну беречь царство: «Не вверяйся наветам бояр крамольных, зорко следи за их сношеньями тайными с Литвою, измену карай без пощады, без милости карай; строго вникай в суд народный – суд нелицемерный…»

Под звон погребального колокола, под пение монашеского хора царь умирает. Потрясённый царевич Фёдор, простившись с отцом, поднимается с колен… И тотчас Шуйский, незаметно выйдя вперёд, преграждает ему дорогу к трону.

(Либретто)

Но Гамбургский счёт уже невозможно больше утаивать – хоть кто-то же должен прекратить эту вакханалию бесстыдства, для начала просто ознакомив людей с реальными документами и фактами, предоставив им самим решать: рыдать или же нет над «муками» Годунова, аплодировать ли Шуйскому или же лучше забросать сцену гнилыми помидорами?

Карьера Бориса впечатляет. Родился наш «герой» в 1552 г. в семье небогатого Вяземского помещика, имевшего характерную кличку «Кривой»; образования отпрыск не получил никакого. В 18 лет Бориска быстро сориентировался и стал активным опричником; на втором году зверствований, уже в почтенном тогда двадцатилетием возрасте ему удаётся окрутить Марию Скуратову-Бельскую, дочь думного боярина, известного под именем Малюты Скуратова, главного душегуба, являвшегося «правой рукой» Ивана IV. Через шесть лет наш «герой» уже кравчий – личный официант при царе по-современному. И не надо ёрничать, – это была чрезвычайно ответственная должность, так как все населенцы Кремля всегда панически боялись быть отравленными; соответственно на должность кравчего мог быть назначен только самый проверенный и преданный человек с очень немалыми полномочиями!

К тому времени из трёх сыновей у Ивана IV в живых оставались двое – Фёдор и малолетний Димитрий. Тут нужно заметить, что Фёдор – первый по старшинству наследник – был от рождения весьма слаб умом, в народе он получил прозвище «Блаженный». Однако речь не идёт о болезни Дауна, на чём так настаивает ряд западных историков. Их предвзятость и желание втоптать в грязь всё, что связано с Россией, разбиваются о простой медицинский факт: при болезни Дауна у мужчин интерес к женщинам отсутствует напрочь, как и сама способность к воспроизводству.