Так что музыка начинала сопровождать человека очень задолго до его рождения. Еще со времен брачного периода, ухаживания его родителей. Потому что секс, насколько я могу экстраполировать свои познания и даже обращаясь за поддержкой к Дарвину с его чрезвычайно любопытным тезисом о естественном отборе, был всегда, при всех режимах. Что я вам буду рассказывать — каждый знает
В общем, рассказывая о репродуктивной функции музыки, было бы некорректно не упомянуть музыкальные произведения, в той или иной степени способствующие появлению на свет младенца аккурат через девять месяцев после их максимально результативного прослушивания. Ну, скажем, такие великие, как битловская «I Want You».
А там уже рукой подать и до вышеупомянутого «Серенького волчка».
В наиболее статистически распространенном сценарии «Серенькому волчку» чаще всего предшествует еще один музыкальный шаг. В сущности, это небольшой выбор между «Свадебным маршем» Мендельсона, если мы говорим о российской матримониальной культуре, и функционально аналогичным хором из вступления к третьему действию вагнеровского «Лоэнгрина», если иметь в виду культуру англосаксонскую.
Впрочем, она не игнорирует и марш Мендельсона, традиционно завершающий торжество.
Хронологически эти произведения появились достаточно кучно. Судя по всему, у общества возник запрос на некоторую музыкальную символику. «Свадебный марш» Мендельсона появился в 1843 году и впервые был опробован на людях 2 мая 1847-го. А после использования на свадьбе принцессы Виктории (дочери всеми любимой королевы Виктории, именем которой называется целая эпоха в английской истории) и кронпринца прусского Фридриха в 1858 году стал самым исполняемым произведением в случае чего. «Лоэнгрин» же был написан в 1850-м.
И кстати, практически в это же время в рамках единства и борьбы противоположностей появилось третье произведение этого цикла — «Траурный марш» Фредерика Шопена («они жили долго и умерли в один день». Или в другой). Но об этом в свое время.
Так вот, обратившись к нашим свадебным маршам, несложно заметить, что эротики в обоих не больше, чем в «Чижике-пыжике». Но у них и задача иная. По своему эмоциональному функционалу эти произведения ближе к жанру гимна, когда все встают и с пафосным выражением лица изображают под музыку минуту молчания, отдавая должное необратимости произошедшего. По крайней мере, как все это представляют себе в данный момент.
Времена у нас, безусловно, культурные, духовный рост налицо, кто бы спорил, но значительная часть населения и по сию пору не догадывается, что два этих безусловных хита являются лишь небольшими фрагментами вполне масштабных произведений.
…В добрые старые времена оркестр, в котором я тогда работал, на фестивале в чудесном городе Дармштадте исполнял сюиту «Сон в летнюю ночь» Феликса Мендельсона-Бартольди из музыки к одноименной комедии В. Шекспира, частью которой, собственно, и является «Свадебный марш». И надо заметить, что один из моих коллег, который как музыкант сформировался в ЗАГСе, был страшно удивлен, когда обнаружил, что до и после хорошо известного ему мотивчика есть довольно большое количество очень неплохой музыки. Правда, заметно хуже оплачиваемой.
Несколько слов об закусить
Он думает об выпить хорошую стопку водки, об дать кому-нибудь по морде, об своих конях — и ничего больше.
Конечно же, кто бы спорил… Естественно, самое главное в нашей жизни — это любовь и смерть. Это главные темы искусства, и если мы вычеркнем из истории все произведения, так или иначе с этим связанные, от «Лисистраты» до «Муму», то ни петь, ни танцевать нам будет не о чем.
И тем не менее между Эросом и Танатосом на наше счастье есть некоторые промежуточные события. Ну, как говорится, за радость жизни!
Музыка в качестве духовной закуски…
Так это с незапамятных времен. Если в вас есть глубоко укоренившаяся страсть к академической музыке, то вы первым делом вспомните о существовании целого класса музыкальных произведений под названием «дивертисмент». Само это слово переводится как «увеселение, развлечение».