Занимательная смерть. Развлечения эпохи постгуманизма

Как и в Соединенных Штатах, в России было написано несколько пародий, что дополнительно свидетельствует об огромном успехе поттеровской серии у российских читателей. Еще в 2002 году Андрей Жвалевский и Игорь Мытько выпустили книгу «Порри Гаттер и каменный философ», применив к сюжету «Гарри Поттера» идеи русских формалистов, утверждавших, что ирония основана на структурном принципе инвертирования смысла и переворачивания всего с ног на голову[881]. Протагонист Порри — это обычный мальчик, не обладающий никакими навыками волшебства. Он живет счастливой жизнью любимого сына в благополучной семье магов. Однако волшебному миру угрожает ненавистный Лорд Мордевольт. Этот мощный маг считает, что волшебников нужно лишить их дара и превратить в обычных людей, так как, по его убеждению, в основе человеческого будущего лежит не магия, а научный прогресс. Он пытается отнять силу у Порри, но в итоге утрачивает свою — она переходит к Порри, который становится ученым энтузиастом, ненавидящим магию, и не хочет поступать в школу волшебства.

Даже в этой пародии наряду с культовым именем Гарри Поттер — или ему созвучным — определенные структурные элементы остаются неприкосновенными, что свидетельствует об их решающей роли в истории о Гарри Поттере. Взрослый безумец угрожает мальчику, преследует его, а люди считаются существами низшего порядка, не заслуживающими ничего, кроме презрения. В этой пародии волшебники называют людей «мудлы» (это слово ассоциируется с известным русским ругательством), рождение Порри было для семьи конфузом, так как он не обладал магическими способностями, а люди представлены несчастными созданиями, не способными ни мутировать, ни проходить сквозь стены[882]. Эта серия написана смешнее и лучше, чем несколько следующих, таких как «Харри Проглоттер и волшебная шаурматрица» Сергея Панарина (2005). Менее популярная, она тем не менее тоже растянулась на три книги.

Вероятно, нам следует завершить исследование о восприятии Гарри Поттера в России предположением, что Гарри Иванович Поттер вполне мог выставить свою кандидатуру на президентских выборах 2018 года в Российской Федерации[883]. Созданный в 2003 году группой политологов в насмешку над выборами губернатора Свердловской области Эдуарда Росселя, этот самый персонаж изъявил желание участвовать в президентских выборах в апреле 2013 года. Правда, в тот раз Гарри Иванович был использован пропутинскими советниками для того, чтобы скомпрометировать кандидатуру популярного лидера оппозиции Алексея Навального[884].

Но что для моего анализа определенно важнее политической карьеры Гарри Ивановича Поттера, так это то, что триумф Поттерианы в России можно объяснить теми же самыми ключевыми элементами, которые породили феномен Гарри Поттера в Англии и Соединенных Штатах. Русские имитации и пародии подтверждают мою гипотезу о послании этих книг, воспроизводящих тот же сценарий смертельных романов взросления, которые передают дух времени конца 1990–2010‐х годов, отмеченных культом виртуальной насильственной смерти.

Мегапопулярность Гарри Поттера, неожиданный и беспрецедентный успех книг, отличающихся заметным недостатком стиля, философской и психологической глубины, в конечном счете обязаны их способности использовать определенное новое отношение к человеку, человечеству и человеческой жизни, которое начало формироваться в конце 1980‐х. В книгах о Гарри Поттере были схвачены шаблонные черты готической эстетики: сюжет, имитирующий кошмар, в качестве главных персонажей — нелюди и монстры, презирающие человечество (мерзких маглов) как низшую расу, в тот момент, когда это мощное новое течение только зарождалось. Поттериана объединила черты новых, самых заметных, самых продаваемых типажей на рынке развлечений — маньяков, вампиров, серийных убийц — в своем главном протагонисте. Этот новый роман о школе создал новый рынок и достучался до новой читательской аудитории, почувствовавшей вкус к новому товару — коммодицированному антигуманизму. Сквозь всю ткань повествования о Гарри Поттере торжество смерти проступает как новая стратегия в индустрии развлечений и основа гедонистической культуры потребления кошмара, когда виртуальная насильственная смерть становится забавой для всей семьи.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Танатопатия как течение популярной культуры берет начало в соединении многообразных эстетических, интеллектуальных и исторических источников. Чтобы подытожить результаты своего исследования, я обозначу главные стадии развития танатопатии за последние десятилетия.