Заниматься любовью, как порнозвезда

Я плюнула на последнее выступление и заказала билет на самолет тем же вечером. Увидев Джея, я кинулась в его объятия, ион крепко обхватил меня. Как же в его руках было спокойно. Злость в нем уступила место смирению, а затем пониманию и, наконец, любви. Как будто все, случившееся с нами шесть недель назад, в действительности произошло совсем с другими людьми.

О чем только мы не говорили, вернувшись домой. За время моего отсутствия Джей тоже осознал, насколько сильно меня любит, а то, как я сама страдала, помогло исцелить его раненую гордость. Мы обсуждали не только фильм, но и все наши игры и побеги и даже грязную посуду — и его длинные волосы, с которыми Джею пришлось расстаться.

Никогда прежде у меня не получалось с приятелем такого дельного, результативного разговора. К концу его мы поняли, какие границы существуют для каждого из нас. Той ночью я ложилась в постель не окрыленная, но смирившаяся с судьбой. Потому что, как бы я ни боролась все минувшие месяцы, разлюбить этого парня я не могла.

Глава десятая

Во всех мифах, от Геркулеса до Будды, награда не дается без борьбы. Нужно прилагать силы, проходить испытания, преодолевать препятствия. Счастливый конец — это итог трагичного начала. Джей выдержал (хоть и не слишком геройски) свою проверку, когда я уехала на съемки «Поиска мечты». Вот и мне не следовало удивляться, когда однажды утром, в разгар новообретенного благоденствия, Джей разрушил мой мир всего тремя словами.

— Мне надо уехать, — сказал он.

— Куда? — спросила я. — И надолго? На день? На месяц?

— Еще не знаю.

— Но ведь все было просто чудесно. Нам так хорошо вместе.

— Дженна, у меня была безумная жизнь, — сказал Джей. — И в этой жизни я совершил кое-какие ошибки и обзавелся врагами. Я полюбил тебя и хочу сохранить это чувство. И единственный способ это сделать — это покончить с призраками из прошлого, потому что иначе они не дадут покоя нам обоим.

— И что это значит?

— Я же сказал, — произнес Джей. — Мне надо уехать, и я не могу сказать куда. Все, что я тебе обещаю, — это что я вернусь.

— Это другая женщина?

— Нет, бизнес.

— Зачем тебе уходить? — спросила я сквозь слезы. — Все же прекрасно.

— Потому что, если я не разберусь с этим сейчас, потом это может обернуться нам во вред. Я никогда не буду счастлив с тобой и никогда не создам семью, если каждый день буду остерегаться, как бы тени из прошлого не настигли меня. Я не хочу больше причинять тебе боль.

— Тогда не уезжай. Плюнь на это.

— Не могу, — сказал Джей. — С этим надо покончить. И все будет хорошо. Это всего лишь колдобина на дороге.

Я была раздавлена. Все это слишком ярко напомнило мне об отце и его секретах, обо всем, что я пережила, когда он был в бегах. Перенести такое еще раз с человеком, которого я любила, после всего, через что мы прошли… Но выхода у меня не оставалось.

Как и на похоронах Ванессы, я не стала плакать. Я хотела быть сильной — ради Джея. И, подавив свои чувства, я отпустила его. Я назначила множество фотосессий — просто чтобы чем-то занять себя и не думать о нем. Но, конечно же, мои мысли устремлялись к нему день за днем. Я жила одна, в нашем заново обставленном доме, в незнакомом городе. Здесь все напоминало о Джее. Когда я засыпала, рядом, непримятая, лежала его подушка. Смотрела телевизор — и вспоминала Джея, натыкаясь на спортивные каналы. Я вынесла это лишь потому, что непоколебимо верила: он любит меня. И я любила его.

Через неделю брат Джея заскочил с письмом для меня. Он передал его без конверта, и я понятия не имела, откуда оно была послано. Той ночью я развернула его и заплакала, прочитав первые же два слова: «Дорогая Дженна».

Джей раскрыл в этом письме всю душу так, как никогда еще не делал прежде. «Я думаю о тебе каждое мгновение, — писал он. — Думаю о том, как ты прекрасна во сне — совсем как маленький ангел. Думаю о светлом персиковом пушке на изгибе твоей спины. Не дождусь, когда же снова буду дома и расцелую все твое личико».

Страница за страницей, исполненные нежности и обожания, пронизанные болью от разлуки. Меня охватила дрожь. Никогда еще я не слышала ничего подобного из уст Джея. Потом я целыми днями не вставала с постели. Я была больна от любви. Вскоре пришло второе письмо, через пару дней — еще одно. Через три недели у меня уже лежало шесть нераспечатанных писем. Я не могла заставить себя прочитать их. Я знала, что мне снова станет худо и я покачусь вниз. Внезапно я постигла разницу между истинным влечением сердца и помешанностью — а это было все, что я на самом деле познала с Джеком. А основное различие заключалось в доверии: ведь Джеку я не доверяла никогда. Но я всегда могла положиться на Джея. Какие бы ни возникали проблемы — он неизменно оказывался рядом. И сам его отъезд призван был упрочить наши отношения, а не подорвать их.