Заноза для хирурга (СИ)

— Раз способны огрызаться, значит, уже лучше, — киваю и направляюсь к выходу.

— Операция! У меня же сегодня плановая… — этот идиот резко встаёт и тут же, покачнувшись, теряет равновесие. Я подскакиваю ближе, поддерживая его за талию и подставляя плечо.

Добрынин смотрит на меня сверху вниз и обречённо зажмуривается.

— Вы… вчера помогли мне перебраться на диван, — утверждает, не спрашивает.

Что, стыдно смотреть в глаза? Так тебе и надо!

— Что ещё вспомнили? — спрашиваю, помогая ему сесть обратно.

— Больше ничего.

И слава богу!

— Не переживайте, плановая операция Шевренкова перенесена, у него проявилась аллергическая реакция неясной этиологии.

— Откуда?

— Оттуда, — фыркаю и всё-таки иду на выход.

— Анна Николаевна… — догоняет меня голос в дверях.

Оборачиваюсь к начальству.

— Спасибо.

— Пожалуйста, — отвечаю спокойно, но тут же кое-что вспоминаю и, поколебавшись, решаю спросить: — Никита Сергеевич, у кого вчера был день рождения?

На мгновение замечаю в глазах мужчины всплеск самой настоящей паники.

— Почему вы спрашиваете? — он отводит взгляд, но я вижу, как закостенели в напряжении его плечи, и решаю сдать назад. В конце концов, это не моё дело.

— Вы говорили о дне рождения кого-то из сотрудников, наверное, я неправильно поняла, — вру, не моргнув и глазом, — не переживайте.

Выйдя из кабинета, тут же нарываюсь на Ираиду Сергеевну — необъятных размеров ординатора, счастливо проспавшую всю ночь — впрочем, как и всегда.

— Аннушка, вы же были выходная, — подозрительно смотрит на меня женщина.

— Меня вызвали к моему пациенту.

Ага, в вытрезвителе подработать.

— А-а, — тянет Ираида, оглядывается на кабинет Добрынина, потом опять на меня. — Никита Сергеевич на месте? Так рано?

— У него плановая должна была быть с утра, но отменилась, — пожимаю плечами.

— Вы как всегда в курсе, — глаза Ираиды Сергеевны насмешливо поблёскивают.

Мысленно чертыхаюсь, прямо слыша, как крутятся шестерёнки в её голове — не хватало мне слухов, что я грею постель начальству. С другой стороны… у нас всё равно все сплетничают про всех. В одном крыле больницы чихнёшь, из другого «будь здоров» кричат.

Устало собираюсь и еду домой — вчера меня привёз Полкан, так что добираться приходится на общественном транспорте. В квартире меня встречают соскучившийся мистер Дарси и пустой холодильник. Плюю на всё и заказываю пиццу — должна я хоть как-то расслабиться! Весь оставшийся день мы с котом проводим в обнимку на диване, смотрим старые английские фильмы. Вот только нет-нет, да и ловлю себя на том, что тянусь к лицу, вспоминая ощущения мужских губ на моих.

Неделя проходит в рабочей суете. Добрынин притих, говорит значительно меньше гадостей, голос почти не повышает — идеальное начальство. Вот только мы с ним оба затеваем какие-то странные «переглядки». Время от времени я исподтишка его рассматриваю и замечаю на себе ответные задумчивые взгляды. Но всё равно стараюсь не пересекаться с ним больше, чем это нужно по работе. Нет уж! Не надо мне этих странных мыслей, ощущений и прочего.

— Анна Николаевна, — в очередное моё дежурство меня ловит Марго, заведующая гинекологическим отделением, об отношениях которой с Добрыниным мне сплетничала Марина.

— Да, Маргарита Владимировна? — как-то никогда я симпатии к этой женщине не испытывала, а теперь она мне совсем не нравится.

— Я хотела с вами переговорить, — она улыбается мне, стараясь казаться дружелюбной, но тон всё равно немного высокомерный.

— Конечно, — отвечаю спокойно. — О чём?

— Пойдёмте пообедаем? Этот разговор не для лишних ушей.

Мы с ней приходим в столовую с другой стороны больницы — она поприличнее, и народу там поменьше.

— Анна Николаевна, я вижу, вы с Никитой Сергеевичем нашли контакт? — начинает разговор Маргарита.

— Боюсь, я не совсем вас понимаю, — говорю осторожно. — Никита Сергеевич зав отделением, я старший ординатор, его подчинённая. Мы работаем в постоянной связке, о каком контакте может идти речь?

Зав гинекологией смотрит на меня, прищурившись, но я отвечаю ей честным взглядом распахнутых глаз. Под дурочку косить не собираюсь, но и давать очередной повод для сплетен… нет уж!

— Мы с Ником сто лет знакомы, — вдруг начинает рассказывать она. — Ещё в первом меде вместе учились.

Киваю и крошу булочку, которую взяла к супу. Аппетита нет, но всё-таки отправляю в рот пару ложек — до конца рабочего дня ещё далеко.

— Он уже тогда был ловеласом, — усмехается Марго, наблюдая за мной, — а когда перешли в интернатуру, вообще как с цепи сорвался.

Я сейчас очень хочу спросить, зачем она мне всё это выкладывает, но молчу. Иногда лучше дать собеседнику высказаться.

— Бедная его жена… — тянет моя собеседница, и тут у меня сдержаться не получается.

— Не знала, что он женат.

— Был, — Маргарита пожимает плечами. — Нехорошая очень история, я толком не знаю, что произошло — они к тому времени за границу уехали. Несколько лет он там проработал, а потом бросил всё и сюда вернулся. А семья там осталась.

— Семья? — у меня сегодня день открытий.