Заноза Его Величества-2

Да, вездесущий бессердечный Брин и на Трэсе оставил свой след, в этот раз в сердце страстной черноглазой яворки, в чьих объятиях он, возможно, и коротал своё изгнание. Но повторюсь: возможно. Ни подтвердить, ни опровергнуть эти слухи не удалось. Да мне и не требовалось. Император ей верил, и она не давала поводов усомниться в своей преданности. Просто в маленьком, узком кругу высшей монаршей власти, где все всё друг о друге знали, любили приписывать Брину подвиги, которых он не совершал.

— Да, новости, действительно, неплохие, — уклоняюсь я от прямого ответа на вопрос. — Но давай продолжим наш разговор, Шарли.

— Ах, да. Продолжим, — опускает она ресницы, разглядывая рубиновую жидкость в своём бокале. — Значит, ты уверен, что Феодора Фогетт ошиблась и у вас гостит не моя падчерица?

— Именно поэтому я здесь. Именно поэтому приехал лично, — прислушиваюсь я к шуму волн за бортом. К крику чаек. Будет дождь. — Мне жаль. Но не думаю, что ты рассчитывала на такую удачу.

— Ты прав, — отставляет она бокал. Поправляет блестящие, смоляные, гладко зачёсанные в тугой узел на затылке волосы, и без того лежащие идеально. — Когда теряешь кого-то близкого, а потом каждый день получаешь депеши и выслушиваешь зевак, которые якобы знают где она, начинаешь понимать разницу между стоящей информацией и никчёмной. Начинаешь отличать и откровенную ложь с целью наживы от предположений, высказанных из лучших побуждений и в надежде помочь. Если бы ты был уверен, что у тебя Годелин, ты бы привёз её сам ни минуты не колеблясь, — не спрашивает она, утверждает, обжигая меня взглядом. — И конечно, я знала, что её у тебя нет.

— И всё же ты здесь, — откидываюсь я к спинке кресла, вызывая её на откровенность.

— Да, Георг, — повторяет она моё движение. — Потому что я знаю, что такое терять близких, но ещё лучше я знаю каково стране остаться без монарха. И в моём случае второе — страшнее.

Она даёт мне время обдумать её слова. Но напрасно ждёт, что я буду подсказывать ответы. Всё, от и до, я хочу услышать от неё самой. А потом уже делать выводы.

— Я прекрасно отдаю себе отчёт в том, что Годелин могли похитить с целью наживы, выкупа или, например, ради династического брака, как когда-то продали меня саму, — правильно истолковывает она моё молчание. — Но прошло столько времени, а никто не заявил свои требования. Поэтому я склонна верить, что она погибла. Мне нелегко это говорить, — останавливает она мои готовые сорваться с языка соболезнования. — И я не злая мачеха, которая спит и видит смерть ребёнка. Поверь мне, я искренне люблю эту девочку. Но, увы, мне приходится быть не только скорбящей матерью, но и здравомыслящей женщиной, принимающей решения за всю страну.

— Да, твоя учесть незавидна, Шарли, — качаю я головой, — в любом случае незавидна. И особенно, если Годелин умерла, или потеряла память, или не в себе. Что я тоже рассмотрел бы как варианты.

— Да, как вдова императора я не унаследую престол. А как истинная яворка по обычаям своего народа предпочту умереть вместе с мужем. И с лёгкостью сделаю это, когда уже ничего нельзя будет изменить. Но пока шанс есть, я буду бороться за его жизнь. И за будущее этой страны, даже если на руках у меня будет бездыханное тело Годелин.

— Шарли, к чему ты клонишь? — не нравятся мне её блестящие глаза. Ох, не нравятся.

— Я согласна назвать любую девушку наследницей Империи Третьего Континента, которую ты выберешь, если ты на ней женишься, Георг Рекс Пятый. Если возьмёшь в свои руки управление этой огромной богатой Империей. И возьмёшь нас под свои знамёна.

— Что значит любую? — я хоть и не показываю вида, но слегка шокирован её предложением. Да, что там! Я реально офигел.

— То и значит, Георг. Годелин погибла на горящем корабле. Она могла получить ожоги. Могла стать до неузаваемости обезображена. Могла потерять память. Даже на свадьбе никто не заставит нас предъявлять её лицо. К тому же в вашем магическом мире, я слышала, возможны и не такие чудеса. Не сочти меня стервой. Я правда любила свою падчерицу. Любила всем сердцем. Но Империя Трэса сейчас раскачивается как получивший пробоину корабль. И мы либо выплывем, либо пойдём ко дну. Я же предлагаю её тебе почти даром. Её силу и мощь. Её поддержку и защиту…

— Шарли, — перебиваю я её пламенную речь. — Это ложь и откровенный подлог.

Глава 59. Георг

— Считаешь это низко? — хмыкает она. — Ты, бывший наёмник с меткой смертника на теле, убивавший людей, продававший чужие тайны, не чуравшийся любой грязной работы, считаешь, что будущее целого континента не стоит одной маленькой лжи?

— Не важно, что считаю я, Шарли. Важно, что ты спрятала в рукаве, чтобы заставить меня это сделать, — встаю я, чтобы выдохнуть и посмотреть: мне кажется или мы, действительно движемся.

— На самом деле я собиралась тебя просто уговорить. Убедить и ничего более. В конце концов, ты ничем не рискуешь…