Заоблачная Академия, или Единственная для дракона

Куда именно, Джойси так и не сказала. В сердцах махнула рукой, и я подумала, что Эвелин успела перессориться еще и со слугами, настроив всех против себя.

Правда, экономка напрасно надеялась – я не собиралась, явившись в этот дом всего лишь на один день, диктовать свои порядки и вмешиваться в сложившиеся здесь устои.

Не чувствовала за собой морального права.

К тому же на данный момент меня интересовало лишь одно – выяснить, кем на самом деле была моя мама.

***

Обед накрыли в просторной столовой, но Эвелин и ее сын оказались на него не приглашены. На мой вопрос, почему бы его… гм… подруге не разделить с ними еду, лорд Росманн туманно отозвался, что у той нашлись куда более важные дела.

Какие именно, не сказал, но перед тем, как я спустилась вниз, присланная ко мне горничная – молодая и с крайне ловкими руками девушка по имени Мисси… Так вот, пока она мне делала прическу по моде этого мира, заодно и делилась со мной местными новостями.

Вернее, сплетнями.

Оказалось, в последний день Эвелин была сама не своя. Как только узнала о появлении у хозяина наследницы, так взъярилась не на шутку. Настолько сильно, что кидалась не только на слуг, но и на мебель. И даже этой мебелью в слуг – швырнула скамейкой для ног в Томаса, который пришел, чтобы починить поломанные стулья в ее покоях. Теперь у того синяк через всю грудь, хотя бедняга ничего плохого не сделал.

Да и с хозяином Эвелин тоже поругалась целых два раза – вернее, по словам Мисси, они как раз сейчас этим и занимались, и от воплей Эвелин звенело все мужское крыло.

К тому же до этого они кричали друг на друга в день отбытия лорда Росманна на Прей-Экрил. Эвелин попыталась его не отпустить, заявив, что ему не нужна никакая дочь. Визжала так, что, наверное, ее слышали даже в Лорейре.

Но лорд Росманн приказал ей закрыть рот, после чего отправился за мной, запретив Эвелин показываться ему на глаза все то время, пока его дочь будет гостить в его доме. Но та все-таки явилась на крыльцо, и Мисси думала, что лорд Росманн такого своей любовнице не простит.

Выгонит ее к демонам!..

– И правильно сделает, – добавила горничная. – Давно уже пора выставить за дверь эту… развратную женщину!

На это я хотела ей возразить, что в разврате, вообще-то, участвовали двое, но промолчала, вспомнив о синяках Томаса.

Мисси тем временем продолжала.

Оказалось, своего сына Эвелин родила непонятно от кого, хотя утверждала, что она якобы вдова, а ее муж погиб в самом конце Второй Наземной. Но в церковных книгах Лорейры записей о ее свадьбе они так и не нашли, хотя Эвелин с этого самого острова.

– Ой, простите леди Росманн! Я, наверное, много болтаю!

– Ты отлично болтаешь, – похвалила ее. – Но расскажи мне, Мисси, кто именно проверял церковные книги?

Выходило, слуги решили узнать это по своей собственной инициативе, чтобы потом открыть хозяину глаза, так как за последние два года благодаря Эвелин жизнь в «Сторожевой Башне» стала невыносимой.

К тому же сынок у нее умом не задался, но это не мешает ему распускать руки и тискать горничных. Лорд Росманн в это не верит, потому что Эвелин рассказывает ему небылицы, а сама только поощряет…

Говорит, что Витор молодец, настоящий мужчина растет!

Тут Мисси закончила с моей прической, которую украсила цветами из сада. Больше ничего с моим внешним видом сделать было нельзя, поэтому я… потащилась вниз такая, какая есть, решив, что именно так предстану перед папиными похмельными очами и ненавидящим взглядом Эвелин.

Но в столовой меня дожидался только Винсент Росманн, который, пусть и выглядел помятым, но все-таки привел себя в порядок. Переоделся, побрился, и от него пахло терпким мужским парфюмом.

Галантно усадив меня за стол, приказал подавать обед.

– Чуть позже, Марша! – заявил мне, когда я, закончив с едой, спросила, не пора ли нам перейти к важному разговору. – Расскажи мне о…

Подозреваю, он хотел, чтобы я рассказала побольше о себе, но это была часть того важного разговора, поэтому лорд Росманн спросил у меня о… ночном приключении на Прей-Кагире.

Пожав плечами, поведала о том, что с нами произошло на драконьем острове. Тут наконец-таки подали десерт – нечто невероятно вкусное, похожее на фруктовый сорбет. К тому же, принесли еще и черный кофе с молоком, и я на миг почувствовала себя так, словно вернулась домой.

Наконец, возблагодарив богов и Матиаса Хардегарта за наше спасение, лорд Росманн ненадолго замолк, и я решила, что вот оно и настало, то самое время!..

Но вместо того, чтобы поведать о моей матери, Винсент Росманн сбежал от меня в охотничий кабинет, заявив, что ему нужно выкурить сигару после обеда.

Посмотрев ему вслед, я попросила принести мне еще одну чашечку кофе.

Серебряный поднос на этот раз держала молоденькая служанка – я не видела ее на крыльце, – и, отводя глаза, она сунула мне в руку записку. Ушла, а я сделала глоток кофе – м-м-м, восхитительно! – затем пробежала глазами то, что мне прислали, нисколько не сомневаясь, от кого было это письмо.

«Нам нужно поговорить наедине. Приходи после обеда в лабиринт. Я знаю то, о чем тебе никогда не расскажет Винсент».