Запад

Последнее вырвалось у меня неожиданно: я просто озвучила то, что видела. Здесь и сейчас, в призрачном лунном свете, среди отблесков множества разноцветных фонариков, Дэн и правда был очень красив. Его тёмные брови и ресницы оттеняли бледную кожу лица, утратившего мальчишечью округлость, и оно казалось искусно высеченным из мрамора. Чуть отросшие русые волосы лежали непослушными вихрами, прикрывая лоб и уши. И двухдневная щетина совсем не портила моего друга, а, напротив, придавала его облику некую завершённость, давала понять, что передо мной хоть и юный, но уже мужчина.

Дэна не смутила похвала. Он засмеялся, протянул руку и провёл ладонью по моей голове.

— Ты тоже хороша, малявка. Похожа на симпатичного мальчишку.

Я сердито отклонилась, выворачиваясь из-под его руки. Ну и комплимент! Понятно, что таким образом Дэн пытается утешить меня, помочь смириться с потерей волос, но, право, это лишнее! Меня вполне устраивает моя нынешняя причёска, тем более делал её Бранко, а из-под его рук выходят лишь шедевры. Ну, не считая, конечно, уродливого родимого пятна, которое до сих пор «украшает» моё лицо. А вот стрижка очень милая. Стараниями Бурхаева сохранить длину волос мне бы не удалось даже с помощью Бранко, но он сделал всё, что мог. Теперь на затылке у меня красовался ёжик, постепенно удлиняющийся к макушке и переходящий в длинную, до бровей чёлку, которую я зачёсывала на бок. Так что Дэн сказал правду: с моим невысоким ростом и худобой получилось очень похоже на мальчика лет двенадцати. Зато я ходила в спортивных штанах и футболке. Ходила, конечно, только по дому и прилегающей к нему территории, однако не оставляла надежды, что позже Михаил Юрьевич разрешит мне и на улице появляться в таком виде. Кто догадается, что я девчонка? Да и кому надо об этом догадываться?

Неподалеку залаяла собака, и я вздрогнула всем телом. Лай был низкий, грубый, с хрипотцой, такой, что мне сразу представилась чёрная коренастая зверюга в лоснящейся, как чешуя, шкуре.

Дэн снова погладил меня по голове: на этот раз успокаивающе. Он в подробностях знал обо всём, что случилось со мной и Яринкой после побега из приюта. Историю появления моих шрамов — в том числе.

— Ничего, — вполголоса сказал он, обращаясь к луне. — Мы заставим их заплатить за всё.

Его слова вернули меня к теме разговора, и я встрепенулась.

— Так что Михаил Юрьевич велел мне рассказать? Где мама и папа? Я смогу их увидеть?

— О том и речь, — тон Дэна стал деловым. — Да, ты можешь их увидеть, но для этого придётся постараться. И не только для себя.

— Я сделаю всё, что угодно! — торопливо заверила я. — Где они?

— В Сибири. Видишь ли, после того как накрыли вашу деревню, детей распределили по приютам, а взрослых судили и отправили в тюрьму. Твои родители отсидели три года, потом были переведены в колонию-поселение на Урал, в глушь.

Я растерянно заморгала. Какому идиоту пришло в голову заслать в такое место людей, для которых тайга — дом родной?

— Они убежали?

— Конечно, — Дэн улыбался. — Очень скоро.

— Куда?

— Так в Сибирь же. Убежали и нашли других дикарей… ой, извини.

Я нетерпеливо отмахнулась: в голове теснились десятки вопросов. Разумеется, я знала и помнила, что наша деревня не единственное пристанище тех, кто предпочел свободу существованию под крылом Руссийской Православной Церкви. Но как моим родителям удалось разыскать их? Тайга огромна! Не имея оружия, компаса, тёплой одежды и удобной обуви, по ней не пройти и пару дней. Где мама и папа раздобыли всё это после побега? Гнались ли за ними? И, если да, то как получилось, что не поймали? Ведь наверняка в колониях-поселениях приняты все меры для скорой поимки беглецов. А главное: если родителям действительно удалось добраться до других дикарей — откуда это стало известно здесь?

Дэн догадался, о чём я думаю. Улыбнулся снисходительно.

— Малявка, ты не представляешь, сколько нас на самом деле. Всё больше и больше людей понимают, что в действительности представляет собой власть церкви. А понимая, попадают к нам. Так или иначе. Наши друзья по всей стране, в том числе — в Сибири. В том числе те, кто знает дикарей из тайги… извини.

— Да говори, как привык, мне не обидно, — я нетерпеливо поёрзала на деревянном коньке крыши. — Значит, эти друзья рассказали про моих родителей? И Михаил Юрьевич теперь точно знает, где их найти?

— Почти, — уклончиво ответил Дэн. — Тут уже начинается твоя работа.

— Сделаю всё, что угодно, — повторила я и замерла, приготовившись внимательно слушать. Но Дэн был краток.

— Ты поедешь в Сибирь и найдёшь их.

Будь моё положение чуть менее устойчивым, я бы точно скатилась с крыши. А так лишь покачнулась и ещё твёрже упёрлась подошвами в покатую черепицу.

— Чего? Дэн, это шутка, что ли?! Как я поеду?! У меня даже документов нет!

— Будут, — хладнокровно ответил Дэн. — Это уже не твоя забота. Я же сказал — за последние годы мы весьма укрепили свои позиции.

Я помолчала, пытаясь уложить в голове мысль о скором путешествии. Тепло взглянула на Дэна.

— Спасибо вам. Наверное, подделать документы очень дорого, и то, что вы это для меня…