Запад

— Каком кверху! — вдруг рявкнула Дульсинея Тарасовна и, не дожидаясь нас, заковыляла вперёд. Именно заковыляла — с трудом переставляя ноги и сгорбившись так, что мне невольно захотелось догнать её и поддержать под руку. Остальные тревожно переглянулись — бабка явно начинала сдавать, хоть и пыталась скрыть это под напускной бравадой. Насколько ещё её хватит? И далеко ли нам осталось идти? Выяснить это представлялось возможным лишь одним способом, и мы, после короткой заминки, поспешили за Дульсинеей Тарасовной.

А она знала, что делала.

Когда монументальное брюхо моста оказалось почти у нас над головами, старуха решительно взяла влево от реки, и совсем скоро из тумана выступила его опора — могучая прямоугольная колонна, сложенная из бетонных блоков. А сбоку колонны — металлическая лесенка, начинавшаяся метрах в двух от земли. Мне сразу вспомнился приют и его обрезанные после двойного самоубийства ведущие на крыши лестницы… Неужели здесь их тоже зачем-то обрезали?

При ближайшем рассмотрении оказалось, что нет — обрезать такую лестницу было бы невозможно. Её ступени, сделанные из гнутой арматуры, скобами врезались прямо в бетон, и хоть выглядело это вполне надёжно, у меня на миг закружилась голова, когда я посмотрела вверх, на скрывавшуюся в тумане следующую нашу промежуточную цель.

— Венедикт… Дульсинея Тарасовна, — голос Дэна был полон сомнения, — вы сможете подняться?

— Если мне подсобить с рюкзаком, — дед уже начал деловито освобождаться от ноши, — то я поднимусь. А вот…

Он смущённо покосился на Дульсинею Тарасовну, но она ответила ему насмешливым взглядом слезящихся старческих глаз.

— Погоди бабку со счетов сбрасывать! Я во времена хреволюции с парашютом прыгала, а ты меня лесенкой пугаешь?

Я было занялась подсчётом в уме: выходило, что мать Михаила Юрьевича старше, чем казалась, если, конечно, она не прыгала с парашютом, будучи примерно моих лет — но тут меня довольно чувствительно пихнули. Белесый, сопя, пробился к лестнице, присел на широко расставленных ногах, подпрыгнул и уцепился сразу за вторую ступеньку-скобу. Повисел, покачиваясь, и начал подтягиваться. Когда его ступни в высоких армейских ботинках нашли опору, он оглянулся на Дульсинею Тарасовну.

— Сейчас свой рюкзак наверх закину и спущусь за вашими.

Я даже преисполнилась чем-то вроде уважения к бывшему охраннику, глядя, как он деловито карабкается по скобам сначала вверх, потом вниз, потом ещё дважды вверх, и, наконец, кричит с туманной высоты.

— Следующий!

Следующей была Яринка. Подсаженная Яном и не пожелавшая отдать ему свой рюкзак, она весело сказала:

— Мальчики, чур под подол не заглядывать! — и почти взбежала по лестнице.

За ней последовал Ян, чтобы иметь возможность на пару с Белесым вытянуть стариков, если те к концу подъёма окончательно выдохнутся. Потом Дэн и дед Венедикт приподняли Дульсинею Тарасовну, которая, крякнув и выдав крепкое словцо, всё-таки довольно ловко оседлала ступеньки и медленно, но уверенно уползла по ним вверх. Дед Венедикт тоже не задержался, и скоро мы с Дэном остались внизу вдвоём. Неподалёку чуть слышно плескал невидимый в тумане Амур, и больше никакие звуки не нарушали затянутую белизной тишину.

— Вертолёта давно не слышно, — сказал Дэн и притянул меня к себе. Крепко обнял.

Я, уткнувшись носом в вырез воротника на его груди, только сейчас поняла, как, оказывается, озябла в этой утренней сырости, и благодарно обняла любимого в ответ.

— Ещё немного, потерпи, — шепнул он мне на ухо, имея в виду не то время, оставшееся до момента, когда мы сможем согреться, не то вообще конец пути.

Я молча кивнула и вдруг зачем-то сказала:

— А мне ночью сон приснился, будто я просыпаюсь, а тебя нет. Совсем нет и не было.

Дэн улыбнулся, чуть укачивая меня в объятиях.

— Глупый сон. Я всегда буду рядом, малявка, ты же знаешь.

Я думала, что знаю. В юности часто кажется, что ты многое знаешь наперёд, а я, несмотря на то, что всего мною пережитого хватило бы на две жизни, была ещё очень юна. И ни полная неизвестность впереди, ни угрожающая нам смертельная опасность не мешали мне верить, что мы с Дэном, как принц и принцесса из доброй сказки, останемся вместе до конца.

Откуда же я могла знать, что конец уже наступил?

Глава 15 Снова минус два

Подниматься на мост оказалось не так страшно, как я думала. Возможно, благодаря туману, который не позволял увидеть распахнувшиеся вокруг просторы и осознать высоту, а может быть потому, что, карабкаясь по ступенькам-скобам, я вспоминала нашу с Яринкой вылазку на церковную колокольню. Тысячу лет назад, за тысячи километров отсюда. Там не было открытого пространства и зияющей под ногами пустоты, их заменяли темнота и страх разоблачения. А ещё я очень боялась, что Дэн больше не захочет дружить со мной. Но тогда я отвоевала Дэна у судьбы, и вот сейчас он здесь, поднимается следом, страхует меня от падения, беспокоится обо мне…