Запад

Я тоже беспокоилась о нём, и только это мешало мне радоваться когда-то одержанной в церкви победе. Что если Дэн был бы в большей безопасности, отступись я тогда? Что, если все его злосчастья — по моей вине?

Подъём кончился неожиданно — в лицо ударил ветер, навстречу протянулись две пары веснушчатых рук, и Ян с Яринкой втащили меня на мост с таким рвением, что я, не успев встать на ноги, растянулась лицом вниз. Дэн, появившийся следом, помог мне подняться, отвёл от края, и только тогда я огляделась.

Разумеется, этот мост не был ни арочным, ни уютным. Вместо недавно нарисованной моим воображением идиллической средневековой картинки, нашему взору предстала четырёхполосная автострада, благодаря инженерному гению протянувшаяся высоко над рекой в обе стороны без конца и края. Пустая. В отличии от дорог Благовещенска, здесь не было брошенных автомобилей, по крайней мере в зоне видимости, которая оказалась на порядок лучше, чем внизу. Ровный, но плотный ветер уносил туман прочь, открывая вид на расстилающиеся вокруг дали.

Дали не радовали глаз. На Благовещенск я глянула лишь мельком (помнила, что он представляет собой печальное зрелище), возлагая больше надежд на другой берег, но и они не оправдались. Мне не суждено было увидеть по ту сторону Амура ничего, внушающего оптимизм. Там тоже стоял город. Другой город, чужой город, китайский город. Сгоревший город. Не знаю, было ли это результатом бомбёжки во время войны, или чудовищный пожар случился позже, но впереди, за скрытой туманом рекой, нас ждали лишь пепел и сажа. Закопчённые остовы высотных зданий, похожие на сгнившие зубы, угольными обломанными силуэтами вонзались в пасмурное небо, вырастая из такой же обугленной земли. И туман, стелящийся между ними, лишь подчёркивал траурную черноту.

Выделялось на общем мрачном фоне лишь чудом уцелевшее колесо обозрения, белым лёгким кольцом возвышающееся над самой водой, соткавшееся словно из того же тумана, поглотившего мир сегодняшним утром…

Сполна «насладившись» безрадостным зрелищем, я повернулась к друзьям, и обнаружила, что и они отнюдь не вдохновлены увиденным. В широко распахнутых глазах отражалось серое и чёрное — цвета нашей ближайшей промежуточной цели.

— Мост длинный и высокий, — уныло буркнул Белесый, обвиняюще ткнув пальцем в деда Венедикта, — А мы на нём как на ладони! И если вертолёт…

— Полчаса максимум, — мягко перебил его старик, — Мост с той стороны, как и с этой, тянется над берегом, поэтому кажется длиннее, чем есть. Но мы спустимся по такой же лестнице, как только под нами окажется земля, а не вода.

Белесый закатил глаза, всем своим видом давая понять, что от этого не легче, но промолчал. Зато заговорила Яринка:

— Ну сойдём мы с моста, а дальше? Прятаться под ним? Там же всё сгорело, в дома зайти будет страшно, вдруг обвалятся!

Мне не понравилось, как все напустились на деда Венедикта, который и без того выглядел неважно, и я уже открыла рот, чтобы сказать что-нибудь в его защиту, но меня опередила Дульсинея Тарасовна:

— Цыц! — веско обронила она, опираясь на высокий парапет, отделяющий проезжую часть моста от пешеходной дорожки, — Веня и так делает, что может. Без него вы бы до сих пор куковали на вокзале.

Тут возразить не смогла даже острая на язык Яринка, и какое-то время все смущённо молчали. Ветер посвистывал в кружевной эстакаде моста, пронося мимо нас обрывки тумана, и мне показалось. что дорожное полотно под ногами едва заметно ходит влево-вправо. Могут ли порывы ветра раскачивать над рекой многотонное железобетонное сооружение, или у меня просто кружится голова после подъёма на высоту? Подавив возникшее при этой мысли неприятное ощущение зыбкости под ногами, я всё-таки оглянулась на оставленный нами Благовещенск, в основном для того, чтобы найти утешение в уже пройденном пути, но увиденное там понравилось мне не больше ожидающего впереди пепелища.

Туман прижимался к земле белой пеленой и дома поднимались из него как призраки из могил — серые, безликие, глядящие нам вслед тёмными провалами окон. А за их крышами, над размытой линией горизонта висела в небе едва заметная чёрная точка.

— Дэн…

Он повернулся. проследил за моим взглядом, нахмурился.

— Вертолёт? — шёпотом, чтобы не услышали остальные, спросила я, незаметно для себя придвигаясь к краю моста, к лестнице вниз… Но Дэн медлил с ответом.

Точка не двигалась, иногда она как будто бы пропадала, но в этом я не могла быть уверенной, поскольку таинственный предмет, если это вообще был предмет, а не какой-нибудь мараж или атмосферное явление, находился слишком далеко, на грани видимости. Никаких звуков с его стороны тоже не доносилось. Могут ли вертолёты подолгу висеть в воздухе на одном месте? И если могут, то зачем это делать нашему вертолёту?

Я уже хотела привлечь внимание остальных к странному явлению, но тут Белесый шумно хлопнул себя по бёдрам.

— А чего стоим-то, кого ждём? Может, надо уже идти?