Запад-36

Из Гродно вначале ушла наша конница, а через два дня от городских пристаней отплыли вниз по Неману галеры, устремившись в самое сердце литовских просторов. Судовую рать, казалось, вышел провожать весь город. Осмелевшие горожане толпились на берегу Немана, сначала с интересом наблюдая за погрузкой войск, а затем и довольно весело, можно сказать по-свойски, прощались с уходящими в сплав кораблями. В Гродно все успели понять и осознать, что смоленский князь пришел к ним всерьез и надолго. Насилия над простыми горожанами войска не творили, даже не грабили никого, кроме бояр, сильно замаранных кровью или замешанных в связях с литовцами или с галицко-волынскими князьями, – у таких деятелей отнимали имущество, казнили и холопили. А остальной город покорно принимал законы и установления новой власти. Уже к концу лета распробовавшим новые порядки гродненцам станет кристально ясно, что свод «Новой Русской Правды», разработанной в Смоленске, а также включение гродненских земель в состав Смоленского государства является очень выгодным не только городу в целом, но и прежде всего отдельным категориям горожан – купцам и ремесленникам, а также всем производящим товарную продукцию хозяйствам.

Ушедших вперед ратьеров передовые галеры обнаружили на третий день по поднимающемуся вдоль берега облаку белой пыли. Конники в желтых сюрко с нашитыми черными крестами, скрывающих блестящие на солнце черные кирасы, и в сверкающих шлемах, едва завидев нагоняющий их галерный флот, остановили продвижение своих походных колонн и принялись весело перекликаться с судовой ратью.

На мою галеру с целью доклада прибыл Злыдарь. Выяснилось, что ратьеры, еще сутки назад миновав рубежи Черной Руси, уже успели, разбившись на отдельные отряды, обрушиться всей своей мощью на несколько пограничных литовских селений и вновь объединиться в единый кулак в заранее оговоренной точке сбора. Недаром мы наблюдали вчера дым, застлавший полнеба от занявшихся огнем деревень. Более двух сотен полоняников уже ждали своих конвоиров, состоящих из ополченцев западных областей и мобилизованной посошной рати.

Согласовав и внеся уточнения в ранее составленные планы, русские войска, продвигаясь по суше и воде, продолжили свое вторжение в земли литовских племен.

Неман становился все полноводнее, одновременно возрастала сила литовского сопротивления. Периодически попадались на берегу возле населенных пунктов сборища литовцев, вооруженных дрекольем и охотничьими луками. Но с ними зачастую и вовсе не приходилось вступать в бой. Достаточно было просто, даже не прицельно, выстрелить из носовой пушки, как они мигом разбегались, что-то истошно вопя. Масштабные вылазки против русских отрядов чаще всего случались в густых чащобах – в них литовцы себя чувствовали куда как более уверенно, прямо как рыбы в воде.

Застигнутые врасплох городища на берегах рек, укрытые в лучшем случае тыном, в массе своей добровольно сдавались, отворяя ворота без всякого сопротивления – ни князьков, ни воинов, чтобы организовать отпор захватчикам, не было. Литовцы все еще продолжали жить родами, их деревушки состояли из круглых избенок-полуземлянок, где жили отдельными семьями. А в общеродовых избах готовили на всех жителей пищу, варили пиво и пекли хлеб. Люди себя не мыслили вне рода, а потому если большая часть рода оказывалась пленена, то и остающиеся на свободе добровольно присоединялись к своим родичам, сдаваясь всем скопом.

В таких местечках, как правило, оставалась галера с ротой пехотинцев. Перед ними ставились задачи закрепиться в захваченном городке, создав в нем опорный пункт. Все эти деревни и городища полностью опустошались, тысячи и тысячи литовцев обращались в холопов и с остатками своего скарба, под охранной, угонялись в плен, перемещаясь по уже проложенному русскими войсками маршруту движения. Из городских сборных пунктов пленники упорядоченной массой перетекали в русские пределы. Всего около двухсот тысяч пленных за лето и осень, под надзором ополченских батальонов, было переправлено в земли Смоленской Руси. В переселенческих колоннах явно преобладали молодые женщины с детьми; лица старшего, нерепродуктивного возраста были оставлены в прежних местах проживания. Половая диспропорция сложилась оттого, что десятки тысяч мужчин были либо перебиты, либо бежали в свои непролазные леса и скрывались там.

Иногда случалось, что литовцы перегораживали заваленными деревьями речное русло, устраивая неподалеку от такого завала засады. Вот и сегодня они перекрыли реку, о чем нам с Анфимом при помощи «флажной сигнализации» доложили с передовой галеры. Когда у рукотворного завала выстроилась цепочка из пяти галер авангарда, то я увидел выбегающих к берегу литовцев, числом больше тысячи. Их передние ряды были защищены хорошими, профессионально изготовленными щитами, остальное воинство обходилось самоделками – они укрывались от посыпавшихся на их головы стрел и болтов связками досок и бревен.