Запад Эдема

Сорли остановился и указал на мертвое тело.

Убитый лежал лицом вниз. На спине у него была кровавая рана. Кожа мертвеца была темнее, чем у тану, волосы — длинные и черные. Херилак перевернул его.

— Охотник, только с другим цветом волос и кожи. Подошедший Мунан посмотрел на труп и с отвращением плюнул.

— Харван, — сказал он. — Когда я был маленьким, меня пугали черными людьми из-за гор, которые приходят в темноте, крадут и едят детей. Их называли харванами. Одни верили в эти истории, другие смеялись.

— Сейчас мы знаем, что это правда, — сказал Сорли. — Но есть и еще кое-что. Взгляните на это.

Он подвел их к темной туше, лежавшей под деревьями. Херилак взглянул на нее и удивленно воскликнул:

— Длиннозубый! Один из самых крупных, каких я видел.

Длиннозубый был огромен, в полтора раза больше, чем человек. В момент смерти пасть существа открылась, и два длинных зуба торчали вперед: острые, огромные, смертоносные.

— Он пришел с темными тану. Причем он был не единственный. Они шли с ними, как мастодонты с нами, и атаковали, когда те им приказывали.

— Это опасно: вооруженные тану и длиннозубые. Откуда они пришли? — спросил нахмурившийся Херилак.

— С севера. И ушли туда же.

Херилак взглянул на север и покачал головой.

— Значит, и этот путь для нас закрыт. Мы не знаем, насколько многочисленны эти темные тану и сколько длиннозубых идет с ними. Мы не будем сражаться с ними. У нас остается только один путь.

— На юг, — сказал Керрик. — На юг, через эти холмы. Но там могут быть мургу.

— Они могут быть где угодно, — ответил Херилак, и лицо его окаменело. — Это не имеет значения — мы должны идти. Пустыня должна иметь конец. Мы уходим завтра, на рассвете. А сейчас дайте нам напиться.

19

Даже ребенок мог прочесть следы, оставленные прошедшими саммад, настолько ясно они отпечатались на мягкой глине. Глубокие колеи, прорезанные полозьями волокуш, огромные следы мастодонтов, кучи навоза. Херилак даже не пытался скрыть эти следы, но охотники постоянно были наготове, хотя некоторые из них полагали, что это излишняя предосторожность. Проходили дни, и не было оснований считать, что темные тану и их длиннозубые компаньоны идут следом. Но, несмотря на это, Херилак требовал, чтобы охрана была наготове в любое время дня и ночи.

Поскольку все долины вели вниз с высоких гор, исчезая на сухой равнине, саммад тоже спустились туда. Вместо того чтобы идти через гребни гор, они шли сейчас вдоль края пустыни. Охотники уходили вперед, осматривая долины в поисках воды. Когда по вечерам саммад останавливались и разбивали лагерь, мастодонтов отводили в долину, напоить и накормить.

Марш продолжался. В предгорьях и на равнине охота была плохой. Поросшие травой подножия склонов постепенно превращались в пустыню, пересекаемую сухими руслами ручьев. Но воды там не было, значит, не было и жизни. Люди могли только идти дальше.

Луна дважды вырастала и исчезала, прежде чем они достигли реки. Вода стекала с высоких гор, течение ее было быстрым, а русло очень глубоким. Они остановились у края, глядя вниз на воду, бурлящую среди камней…

— Здесь мы не сможем перейти реку, — сказал Керрик.

Херилак кивнул и взглянул по течению вниз.

— Разумнее будет не переходить реку, а пойти вдоль ее течения. Так мы сможем дойти до конца пустыни и там, где она кончится, может быть дичь. Мы должны сделать это, потому что у нас кончается даже мясо, взятое у мургу. Нам нужно найти место, где есть съедобные растения и животные, на которых можно охотиться.

Помолчав, он высказал вслух мысль, которая появилась у него давно:

— Нужно найти это, прежде чем придет зима.

Они шли вдоль реки, пока не добрались до ряда холмов. Здесь были удобные для мастодонтов водопои. У некоторых из них встречались следы оленей. Но было и что-то еще. Первым об этом заговорил Мунан. Однажды вечером он подошел к костру Херилака и Керрика и сел возле них, спиной к холмам.

— Я охотился много лет, — сказал он. — И только однажды охотились за мной. Сейчас я расскажу вам об этом. В высоких холмах, которые вы называете горами, я выслеживал гигантского оленя. Это было ранним утром, и след был совсем свежим. Я шел тихо и вдруг почувствовал, что что-то не так. Вскоре я понял, что это такое: кто-то преследовал меня, и я чувствовал на себе его взгляд. Поняв это, я резко прыгнул в сторону и повернулся. Он был на гребне надо мной — длиннозубый. Правда, еще слишком далеко, чтобы прыгнуть. Видимо, он преследовал меня с тех пор, как я выслеживал оленя. Он взглянул мне в глаза и тут же скрылся.

Херилак кивнул, соглашаясь.

— Животные знают, когда за ними наблюдают. Однажды я следил за несколькими длиннозубыми, и они повернулись, почувствовав мой взгляд. Охотник тоже может почувствовать это.

— Так вот, — тихо сказал Мунан, вороша угли костра, — сейчас за нами следят. Не поворачивайтесь, а сделайте вид, что собираете дрова, и при этом взгляните на холм за моей спиной. Там есть кто-то следящий за нами, я в этом уверен.

— Сделай это, Керрик, — сказал Херилак, — у тебя глаза лучше моих.