Запад Эдема

— Давай мне ветки, — приказал Керрик, заставляя себя двигаться спокойно. Опустившись на колени, он достал из ящичка огненные камни. Резкий порыв ветра едва не выбил ящичек из его рук, а по листьям вверху застучали капли дождя. Обломок ветки упал рядом с ним, затем свалился второй.

“Спокойно, только спокойно! Все нужно сделать правильно с первого раза, потому что второй попытки может и не быть.” Трясущимися руками он поставил ящичек на землю и сложил в него все сухое дерево. Теперь — камень о камень и как можно резче. Посыпались искры.

Тонкая струйка голубого дыма поднялась из ящичка.

Керрик склонился над ним и осторожно подул, потом положил горсть сухих листьев и подул снова. Вспыхнуло красное пламя. Постепенно он добавил в него остальные листья, потом подбросил кусочек коры и веточки из своей сумки, и только когда все это ярко вспыхнуло, Керрик рискнул осмотреться.

На поле лежали трупы ийлан и тану, но не очень много. Херилак отбросил нападающих и расставил охотников для охраны. Пригнувшись, они прятались за деревьями, готовые встретить новую атаку мургу. Херилак подбежал к Керрику, лицо его было залито потом, но он улыбнулся при виде огня.

Деревянный ящичек горел уже сам, когда Керрик сунул его в груду дров, а затем кинул сверху еще груду сучьев. От костра начало исходить тепло, а капли дождя шипели, падая на огонь. Керрик старался не думать о приближающейся грозе, стремясь поднять пламя костра раньше, чем она начнется. Только когда сучья ярко вспыхнули и жар, бьющий от них, заставил его закрыть лицо руками, он крикнул изо всех сил:

— Все к огню! Поджигайте город!

Радостно возбужденные, они бросились к нему. Охотники схватили пылающие головни и потащили их в стороны, рассыпая по дороге искры. Керрик тоже схватил ветвь и бросился в ча щу, тыча факелом в сухие листья. Они задымились, потом вспыхнуло яркое пламя. Он продолжал поджигать кусты, пока жар от них не погнал его обратно, а дымящаяся ветка не обожгла ему руки. Он швырнул ее через пламя к деревьям, росшим вдали.

У края рощи, где метались кричащие охотники, вспыхивали все новые и новые деревья. Пламя уже охватило ветки могучего дуба и тянулось к следующим деревьям. В костре лежала еще одна горящая ветка, и, схватив ее, Керрик побежал в сторону.

Промчавшись мимо Саноне, который поджигал деревья в дальнем конце поляны, он ткнул факелом в подлесок. Ветер швырнул искры на кусты, и почти сразу же их охватило пламя.

Огонь и дым поднимались высоко вверх, разгоняя темноту. Деревья трещали и вспыхивали, гром гремел, но гроза еще не разразилась.

Икеменд, приоткрыв дверь в Канале, выглянула наружу. Акотолп, ожидающая ее, сделала гневный и повелительный жест.

— Сначала ты посылаешь за мной, а потом преграждаешь мне путь, — сказала она, оскорбленно двигая челюстями. — Сейчас же пропусти.

— Нижайше прошу меня простить, — сказала Икеменд, вводя Акотолп и закрывая за ней дверь. — Самцы снова ссорятся, наверное из-за погоды. Один из них ранен…

— Приведи его сюда.

Твердость ее голоса и резкие движения заставили Икеменд беспрекословно выполнять приказание. Вскоре она вернулась, таща за собой разозленного Эссету.

— Вот он, — сказала она. — Постоянно устраивает драки, а теперь получил по заслугам.

Акотолп молча осмотрела Эссету.

— Обычные царапины, ничего больше. Вполне хватит антисептика. Самцы остаются самцами…

Вдруг она замолчала, подняла голову, и, широко раздувая ноздри, понюхала воздух.

— Этот запах… я его знаю… — возбужденно сказала она, выражая тревогу движениями рук. Акотолп подошла к наружной двери и, несмотря на протесты Икеменд, открыла ее. Запах! стал сильнее, воздух был полон им.

— Дым, — сказала Акотолп, встревоженная и заинтересованная. — Дым бывает только от одной химической реакции — горения.

Эссета отпрянул назад, чувствуя тревогу Акотолп. Икеменд ничего не понимала. Дым быстро густел. Издалека послышались голоса и треск. Теперь в приказах Акотолп ясно чувствовался страх.

— Эта реакция называется горением и может быть опасна. Скорее собирай самцов, их нужно увести отсюда!

— У меня нет приказа! — простонала Икеменд.

— Я приказываю тебе это! Дело идет о жизни и смерти. Собирай всех самцов и следуй за мной к океану.

Икеменд, больше не колеблясь, бросилась выполнять распоряжение, а Акотолп отошла чуть в сторону от выхода, не замечая, что еще держит дрожащую руку Эссеты и тащит упирающегося самца за собой. Врывавшийся в открытую дверь дым стал таким густым, что они закашлялись.

— Мы не можем ждать! — сказала Акотолп и громко крикнула: — Мы уходим! — надеясь, что Икеменд правильно поймет ее, и потащила Эссету за собой.

Когда Икеменд вернулась в коридор, ведя за собой самцов, она обрадовалась, увидев, что он пуст. Поспешно закрыв наружную дверь, она приказала самцам возвращаться на свои места, удовлетворенная тем, что нарушение приказа не зашло слишком далеко. Разве может быть что-нибудь безопаснее Канала?

И только когда появились первые языки пламени, она поняла свою ошибку. Спасать подопечных было слишком поздно, и она умерла, слыша их пронзительные крики.