Запад и Восток

Вот честное слово, отвык я от таких больших домов, а в роскошном вестибюле вообще малость оробел. Мисс Мелори тоже — бросила вокруг себя внимательный взгляд и проговорила тихо:

— Я бы предпочла гостиницу поскромнее.

— Нет, — так же тихо ответил Дуглас. — Для нас с Миллером лучше остановиться здесь, а значит, и вам тоже. Не беспокойтесь, я не собираюсь снимать королевские апартаменты…

Он отошел к портье, а я почти сразу понял, почему Дуглас счел отель подходящим для нас: со мной бросился здороваться джентльмен, смутно знакомый по клубу Канзас-сити:

— Рад вас видеть! Вы слыхали, что у нас тут творится?

— Краем уха, — обтекаемо ответил я. — Мы только что с поезда.

— Линделл-отель сгорел!

— Я даже не знаю, что это за здание, — осторожно ответил я.

Знакомец оглянулся вокруг, разводя руками:

— Видите этот прекрасный дом?

— Да, конечно.

— «Линделл» был еще более великолепен! Тоже шесть этажей, тоже построен в итальянском стиле…

Как оказалось, пожар начался в верхнем этаже и скоро перекинулся на крышу. Огонь заметили в половине девятого вечера, так что большинство жильцов еще не легло спать и всех быстро эвакуировали — примерно человек четыреста. Мигом приехала пожарная команда, но так как горело слишком высоко, они ничего не могли сделать, так что занялись спасением окружающих построек. Огонь шел сверху, поэтому распространялся не очень быстро, была возможность понемногу спасать имущество гостиницы и товары из магазинов. К полуночи прогорели стены и здание рухнуло. Ущерб оценивать было рано, но одно только здание оценивалось в девятьсот тысяч, а если с мебелью и прочим… выходило убытку миллиона на полтора.

Шутка ли, сгорела самая большая гостиница на Западе!

— Да-да, — пособолезновал подошедший от портье Дуглас. — А ведь если б поезд пришел вовремя, мы бы тоже оказались среди погорельцев, я ведь планировал там поселиться. Представляете, мистер Бейн, — обратился он к знакомому, — мы тащились от Типтона почти сутки! Я всю ночь мечтал, что приеду в город, заселюсь в «Линделл» и прямиком отправлюсь в тамошние турецкие бани…

— О, я представляю, как вы устали! — понял знакомый и не стал более навязываться с новостями.

Мы проследовали за боями, которые тащили наш багаж. Шейн, у которого, похоже, уже шея вывинчивалась, так он вертел головой по сторонам, получилось что-то вроде шока: бои привели нас в крохотную комнатку. Служащий закрыл дверки, пол под нами дрогнул — и пару минут спустя мы были уже на своем этаже.

— Это что? — потрясенно дергал меня за рукав Шейн. — Что это?

— Лифт, — объяснил я. — Подъемник.

Лифт в отеле был, а вот электричества не было. Коридор освещался через световые окна над входами в номера, а в темное время суток — газовыми бра, развешанными в простенках.

Дуглас снял для нас два смежных номера — однокомнатный, с небольшой кладовкой-гардеробной для мисс Мелори, и двухкомнатный, из гостиной и спальни с гардеробной, для нас троих. Гостиная и комната мисс Мелори соединялась дверью — эти два номера можно было превратить в небольшую семейную квартирку и заселяться с чадами и прислугой, для чего под кровати были поставлены выдвижные топчаны. Спать нам с Дугласом предстояло на широкой супружеской кровати, а Шейна с его топчаном мы выселили в свою гардеробную — там хватало места и для него, и для наших чемоданов, и для наших пальто. Удобства были в конце коридора.

Мотка с веревкой, которая должна была помочь нам в случае пожара, нигде видно не было: наверное, не подходила по дизайну к обоям.

* * *

Читая о старых гостиницах Сент-Луиса, нельзя не заметить, что горели отели девятнадцатого века как спички. Вообще возникает ощущение, что судьба любого дома в то время — обязательно погибнуть в огне пожара, вопрос только времени, когда это случится.

Плантаторский отель, построенный в 1837 году, честно прослужил до 1887. В свое время в нем останавливались Джефферсон Дэвис, Авраам Линкольн, Эндрю Джексон, Улисс Грант. Чарльз Диккенс в своих заметках о путешествии по Америке назвал отель отличным домом, хозяева которого понимают, как предоставить постояльцам настоящий комфорт. Однако с течением времени Плантаторский передал звание лучшего отеля Запада другим, более новым заведениям. Горожанам в конце концов он начал представляться архитектурным кошмаром и они с облегчением снесли его после пожара, чтобы построить в качестве нового отеля с тем же именем архитектурный кошмар размером много больше. О жертвах при том пожаре не пишут, может быть, всем удалось спастись.

Зато «Пасифик» открыли в июле 1857 года — а сгорел он уже 20 февраля 1858. Это был сравнительно небольшой трехэтажный отель, рассчитанный на сотню постояльцев. Пожар начался рано утром, в четвертом часу, когда в отеле находилось примерно семьдесят пять человек. Пламя быстро отрезало лестницу на третий этаж, у испуганных гостей не оставалось другого выхода, кроме как прыгать из окон. В пожаре погибло девятнадцать человек, опознать удалось только десятерых. Еще два человека погибли от ожогов позже.