Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг.: люди, события, документы

В заключение можно сказать, что с приходом на западноукраинские территории советская власть предприняла целенаправленные усилия для внедрения советской аксиологической модели, подразумевавшей формирование в Галиции типа «советского украинца», и выдавливание из культурного пространства ранее существовавшие элиты (прежде всего польскую и националистическую украинскую). Для этого были использованы все возможные культурные механизмы — внедрение советского календаря, исключавшее традиционное членение годового времени; систему советских доминантных праздников, к участию в которых в добровольно-принудительном порядке привлекались разные социальные слои; реформы дошкольного, школьного и высшего образования, которые вместо польской школы несли стандарты советского образования. Для внедрения советских прецедентных текстов широко использовались такие культурные сферы, как театр, кино, эстрада, а также средства массовой информации (радио, газеты, плакаты) — все это было призвано «втянуть» новые территории в единое культурное и информационное советское пространство.

В. Я. Тихомирова Советский человек на «Кресах» в 1939–1941 годах: свидетельства очевидцев и художественные образы

Слово «kresy» и обозначаемое им понятие живет в польском языковом, культурном и историческом сознании более ста пятидесяти лет. Уже изначально (т. е. с момента введения в общелитературный язык неологизма «kresy» в поэме Винцентия Поля «Мохорт» в 1855 г.) оно обрело два взаимодействующих значения, близкие современному толкованию: пространства и далекого пограничья с особым, только ему присущим ритмом жизни. Оба этих значения — географическое и оценочное — прошли сложную эволюцию[448]. В сегодняшнем понимании «Кресы» (как эквивалент географического названия — с прописной буквы) отождествляются со всеми принадлежавшими довоенной Польше землями, отошедшими в 1939 г. к СССР. До сих пор мысль о «кресах» вызывает у поляков сильный эмоциональный отклик, поскольку она соединяется в их сознании с болью утраты: родных мест и тех знаков польской истории и культуры, которые остались на востоке.

В нашей исследовательской литературе обычно используется полонизм в пространственном значении и в произвольной интерпретации: «земли польско-украинско-белорусско-литовского пограничья (так называемые kresy)»[449], «писатели, уроженцы «кресов» (так по-польски именовались восточные рубежи бывшей Речи Посполитой)»[450] и т. д.

В ПНР действовал цензурный запрет не только на публичные высказывания о «кресах», но даже на само слово[451]. Узнать в подробностях о происходившем на этих землях в 1939–1941 гг. можно было из эмигрантских источников, в том числе письменных свидетельств очевидцев, а также большого корпуса документальных и художественных текстов. Эта литература, изданная в Польше только после 1989 г., дает богатый материал для изучения проблематики «кресов» в самых разных аспектах, в том числе имагологическом. Нас интересует, как складывались (на основании личного опыта) и в чем проявлялись представления поляков о Советском Союзе и его гражданах.

Со вступлением Красной армии в восточные районы Польши начался процесс их присоединения к СССР. Ставились цели изменения национальной структуры аннексированных территорий и их советизации Неотъемлемой частью этих планов была массовая депортация польского населения вглубь СССР.

В состав Белорусской и Украинской республик были включены восемь воеводств, занимавших 51,6 % территории Польши в ее довоенных границах с населением около 13 млн человек Из них 43 % говорило на польском языке, в четырех воеводствах поляки составляли абсолютное большинство[452]. Всем жителям было присвоено советское гражданство и аннулировано польское. Литве был передан город Вильно и прилегающие к Ковно (Каунасу) области В июне 1940 г. Литва была присоединена к СССР

На занятую Красной армией территорию вслед за ее регулярными частями вступали оперативные отряды НКВД. Они составляли списки «социально опасных» и неблагонадежных лиц, куда попадала, в первую очередь, интеллигенция. Начались повальные аресты поляков, отправка в лагеря тысяч интернированных солдат и офицеров — участников сентябрьской кампании (позднее они были расстреляны), затем массовое принудительное выселение польских граждан в отдаленные районы Советского Союза и их борьба за выживание. В период с 1940 по 1941 гг. было проведено четыре крупных депортационных высылки. Точное число депортированных, считавшихся «антисоветским элементом», неизвестно. В эмигрантских источниках фигурируют цифры от полутора до двух миллионов человек[453], по мнению российских исследователей их было значительно меньше, но и в таком случае счет идет на сотни тысяч[454].