Западная философия от истоков до наших дней. Т. 1–2. Античность и Средневековье

Смысл второй навигации станет яснее, когда мы попытаемся понять смысл термина "идея". К сожалению, современные языки не передают именно платоновского понимания этого термина, поэтому следует остановиться на транслитерации. Точный перевод термина невозможен, но ближе всего, пожалуй, слово "форма". Под идеей мы понимаем понятие, мысль, ментальное представление, т.е. нечто такое, что ведет к психологическому и ноологическому плану. Для Платона идея составляет специфический предмет мысли, то, к чему мысль открыта предельным образом, без чего мысль не может быть мыслью. Платоновская идея, стало быть, не есть создание разума, идея — это бытие, более того, абсолютно истинное бытие, что полностью подтверждают тексты.

Термины "идея" и "эйдос" происходят от греческого idein, что и до Платона означало видимую форму вещей, т.е. улавливаемую глазом внешнюю фигурацию. Впоследствии за словом "идея", или "эйдос", закрепилось значение специфической природы, или внутренней сущности вещей. Второе употребление, нечастое до Платона, становится устойчивым в дальнейшем в языковом метафизическом обиходе. Платон, говоря об идее, акцентирует именно метафизическую структуру вещей, как синоним он использует термины ousia — субстанция или сущность вещей, или даже physis — природа, реальность вещей.

Гиперурания, или мир Идей

Нефизическую природу идей Платон определил терминами "идея", "форма", "эйдос". Платоновские идеи не просто умственные представления, не мысли, а то, по поводу чего мысль думает, когда она свободна от всего чувственного. Сущность вещей делает каждую вещь тем, что она есть на самом деле. Платон употребляет термин "парадигма", из чего следовало, что у каждой вещи есть своя модель, образец для подражания.

Не менее выразительные термины — "Прекрасное само по себе", "Благо как таковое" — мы находим у Платона. В искаженном смысле они встретили критику уже во времена Платона, хотя указывали только на абсолютность, безотносительность и стабильность идеального. Идеи в себе и для себя означали, что Прекрасное и Истинное не зависят от вкусовых предпочтений индивида, как этого хотел Протагор: они предписаны субъекту абсолютным образом. Идеи как таковые не вовлечены в водоворот становления и вихревой поток чувственного. Чувственно воспринимаемое поначалу прекрасно, но со временем становится безобразным. Стало быть, причины меняющихся вещей не могут быть последними причинами и предельными основаниями.

Комплекс идей с вышеописанными характеристиками вошел в историю под названием Гиперурании, хотя, начиная с "Федра", собственно, термин не всегда употребляется к месту. Заметим, Гиперурания означает наднебесную сферу, т.е. то, что выше физического космоса. Перед нами мифический образ, указующий на место, которое не похоже на место. Идеи описаны так, что ничего предметного в них найти мы не можем: они непространственны, умопостигаемы и сверхчувственны. Платон не устает подчеркивать, что идеи доступны лишь наиболее возвышенной части души, т.е. открыты понимающему уму.

Структура идеального мира

Не раз мы говорили, что мир идей образован из множества идей для всех разнообразных феноменов: эстетических, моральных ценностей, тел, математических и геометрических формул и фигур. Идеи никем и ничем не порождены, они неразложимы и неизменны, как элеатово бытие.

Платоновское различение чувственного и умопостигаемого планов бытия преодолевало антитезу Гераклита и Парменида. Элеаты также полагали неизменным лишь умопостигаемое, но у них возникали две проблемы: как возможно существование многого и как существует небытие? Проблемы наитеснейшим образом связаны и имеют одно основание. Платон для обоснования собственной концепции множественности идей должен был предложить свое решение проблем.

В "Пармениде", самом сложном диалоге, он подверг критике понятие единого у элеатов. Единое нельзя мыслить в модусе абсолюта, исключающем любую множественность. Единого нет без многого, а многое есть лишь в едином.

Проблему множественности в диалоге "Софист" Платон разрабатывает устами чужестранца из Элеи. Небытия нет, если его понимать как абсолютное отрицание бытия. Но ведь есть такая форма небытия, как отличность, чего элеаты не принимали в расчет. Любая идея отлична от других идей, в этом смысле является их небытием, будучи утверждением собственного бытия.