Западная философия от истоков до наших дней. Т. 3. От Возрождения до Канта

Рене Декарт (латинизированное имя Картезий) родился в Ляэ, в Турени, 31 марта 1596 г., в год выхода в свет «Космографической тайны» Кеплера. Родом из знатной семьи (его отец, Иоахим, — советник парламента в Бретани), он очень рано был отдан в иезуитский колледж города Ла-Флеш, в Анжу — одно из наиболее известных учебных заведений того времени, — где получил хорошее философское и научное образование согласно существующим в те времена требованиям: шесть лет занятий гуманитарными науками и три — математикой и богословием. Вдохновляемое идеями схоластической философии, с опорой на активную борьбу Католической Церкви против постоянно возрождающейся ереси, это образование, хотя и не чуравшееся научных открытий и изучения математики, вызвало в душе Декарта неудовлетворенность и протест. Он быстро ощутил огромное расхождение между окружавшей его культурной средой и новыми научными и философскими веяниями, отсутствие серьезной методологии, контролирующей и направляющей поиски истины.

Занятия философией, организованные в соответствии с кодификацией Суареса, обращали молодые умы к прошлому, бесконечным спорам схоластов, оставляя мало времени для изучения современных проблем. Вспоминая эти годы, Декарт пишет в «Рассуждении о методе»: «Беседовать с людьми из других эпох — все равно что путешествовать; конечно, хорошо узнать обычаи других народов, чтобы лучше судить о своих собственных и не считать смешным и неразумным все то, что расходится с нашими привычками, как поступают те, кто никогда ничего не видел; но когда человек тратит слишком много времени на путешествия, то в конце концов он становится иностранцем в своей стране. Подобным же образом тот, кто слишком интересуется прошлым, по большей части ничего не знает о настоящем». Хотя Декарт и критикует философию, отдаваясь занятиям математикой, в конце курса обучения он остается не удовлетворен и этими занятиями. Он пишет: «Больше всего мне нравились математические дисциплины из-за точности и очевидности рассуждений, но я не находил им стоящего применения; видя, что они используются лишь в искусстве механики, я удивлялся тому, что на таких прочных и стабильных основах до сих пор не создано ничего более высокого и важного». Что же касается преподавания богословия, он ограничивается замечанием: «Узнав, что путь на небеса открыт в одинаковой мере невеждам и образованным людям и что истины, открываемые для того, чтобы попасть туда, выше нашего понимания, я бы никогда не осмелился охватить их своим слабым рассуждением».

Итак, Декарт покидает колледж Ла-Флеш, не имея ни малейшего представления о том, в какой области знания он мог бы применить свои способности. После дальнейших занятий в университете в Пуатье, где достиг звания бакалавра и лиценциата права, так и не определившись в сфере научных интересов, он решает посвятить жизнь военной карьере. В 1618 г., когда началась Тридцатилетняя война, Декарт вступил в ряды войска Морица Нассауского, чтобы отвоевать у испанцев свободу Голландии. В Бреде он крепко подружился с молодым физиком и математиком Исааком Бекманом, который увлек его занятиями физикой. Занимаясь проектом «всеобщей математики», в Ульме, где находился с войском герцога Максимилиана Баварского, между 10 и 11 ноября 1619 г. Декарт испытал нечто вроде интеллектуального откровения по поводу основ «удивительной науки». В благодарность за это «откровение» Декарт дал обет совершить паломничество к Святому Дому в Лорето. В дневнике он пишет об «удивительном открытии», которое в дальнейшем разовьет в «Науке душевного здоровья» (1623) и в «Правилах для руководства ума» (1627—1628). Обосновавшись в Голландии, стране терпимости и свободы, он по совету отца Марена Мерсенна, считавшегося «секретарем ученой Европы», и кардинала Пьера де Берюлля принялся за написание трактата по метафизике. Правда, вскоре прервал эту работу, начав «Трактат по физике», состоящий из двух частей: первая посвящена проблемам космологии («Мир, или Трактат о свете»), а вторая — проблемам антропологии («Трактат о человеке»). 22 июля 1633 г. он написал из Девентера (Голландия) Мерсенну, что работа над трактатом о мире и о человеке почти завершена («Мне остается исправить его и переписать») и что он надеется переслать ему его к концу года. Но, узнав об осуждении Галилея за поддержку идей Коперника, которые разделял и Декарт и мнение о которых выразил в «Трактате», он поспешил написать тому же Мерсенну: «Я уже почти принял решение сжечь все свои бумаги или, по крайней мере, никому их не показывать». Осуждение Галилея напомнило ему о казни на костре Джордано Бруно и о тюремном заточении Кампанеллы. Состояние сильной подавленности нарушило спокойствие духа, столь необходимое для научных занятий.