Западная философия от истоков до наших дней. Т. 3. От Возрождения до Канта

В 1758 г. Кондильяк переехал в Парму, приступив к обязанностям воспитателя-наставника Фердинанда Бурбона, сына Пармского герцога и внука французского короля Людовика XV. Его пребывание в Парме (продолжавшееся до 1767 г.) оказало значительное влияние на многих итальянских интеллектуалов. Здесь же он написал (хотя издал лишь в 1775 г.) свой знаменитый «Курс занятий», включавший в себя: «Грамматику», «Искусство говорить», «Искусство мыслить», «Искусство писать», «Древнюю историю» и «Новую историю». По возвращении в Париж в 1767 г. Кондильяк уже в 1768 г. избран членом Французской академии. В 1772 г., отказавшись стать воспитателем троих детей дофина, он уехал в замок Флю к племяннице и там перечитывал свои сочинения, интересуясь, кроме прочего, вопросами экономики и сельского хозяйства. В 1776 г. он опубликовал работу «О торговле и правительстве, рассмотренных в их взаимном отношении», которая подверглась ожесточенной критике со стороны физиократов. По просьбе графа Потоцкого Кондильяк пишет для польских школ «Логику»; она вышла из печати в 1780 г. — т. е. в год кончины Кондильяка. Уже после смерти философа была издана работа «Язык исчислений» (1798).

Ощущение как основа познания

В «Опыте» Кондильяк утверждает: что душа отлична от тела; что источником познания является опыт; что, следовательно, окказиональной причиной всего происходящего в душе является тело; что ощущение и рефлексия различаются между собой. Последнее различие, почерпнутое у Локка, исчезает в «Трактате об ощущениях», где ощущение рассматривается как «единственное начало, определяющее все познание, а вместе с ним и развитие человеческих способностей». Таким образом, Кондильяк намерен пойти дальше Локка в поисках более прочного основания философского эмпиризма. Кондильяк пишет: «Локк довольствуется признанием того, что душа воспринимает, мыслит, сомневается, верит, размышляет, познает, желает, отражает и что мы убеждены в существовании таких процессов, потому что находим их в себе и они способствуют успешному развитию нашего познания; но он не чувствовал необходимости открыть принцип происхождения всех этих процессов». Локк «не заметил большей части суждений, связанных с ощущениями... он игнорировал необходимость для нас научиться трогать, видеть, слышать и т. п. ... все способности души ему казались врожденными качествами и он даже не предполагал, что они имеют начало в самом ощущении». Кроме того, Локк «различает два источника наших идей — чувства и рефлексию. Было бы точнее допустить только один как потому, что рефлексия по происхождению тождественна самому ощущению, так и потому, что она — не столько источник идей, сколько промежуточное звено, через которое оказывают свое действие чувства». Локк «многое сделал для нашего просвещения», но его мысли необходимо, с одной стороны, откорректировать, а с другой — углубить. Потому что «еще не достаточно... изучить ощущения. Чтобы открыть путь к успеху всего нашего познания и всех способностей, крайне важно различать, чем мы обязаны каждому из органов чувств, а это исследование до сих пор не проводилось». Помимо этого, следует установить и доказать, что «именно из ощущений рождается вся система человека. <...> Рассудок, рефлексия, страсти, все душевные процессы — одним словом, всё является различным образом видоизмененными ощущениями». Именно на этой истине сосредоточено все содержание «Трактата об ощущениях», «единственной работы, в которой по косточкам разбираются все привычки человека. Посредством изучения чувства в его развитии нам показано, как мы приобретаем привычку пользоваться своими способностями».

Кондильяк так представляет читателям свою концепцию. Когда у нас появляется впечатление, основанное на действии органов чувств, мы имеем дело с истинным ощущением. Однако «если у нас появляется ощущение, в действительности в данный момент не наблюдаемое», то это проявление памяти: «итак, память — это всего лишь видоизмененное ощущение». С другой стороны, если «сознание особенно настойчиво занимает какое-либо ощущение, сохраняющее всю свою яркость и живость», то тогда ощущение превращается во внимание. Но если внимание фиксируется на некоем ощущении, отмеченном в памяти, то тогда между такими ощущениями может проводиться сопоставление (или сравнение). «Однако нельзя проводить сравнения, не воспринимая в них какого-либо различия либо сходства: воспринимать такие отношения означает судить». Поэтому «действия сравнения и суждения представляют собой само внимание: таким образом ощущение последовательно становится вниманием, сравнением, суждением». А рассуждая о разных аспектах наших ощущений, «внимание... является как бы светом, который отражается от одного тела к другому, освещая их обоих, и я называю его рефлексией, т. е. отражением. После того как ощущение становится вниманием, сравнением, суждением, оно отождествляется еще и с самим отражением, т. е. рефлексией».