Западная карьера

Сотни военных самолетов были подняты на воздух с заданием обнаружить странную летательную машину Мэна. Радиолокационные установки и звукоуловители на всех границах настороженно следили за воздухом. Но геликоракетоплан больше не появлялся.

Так прошло шесть тревожных и томительных дней… В ночь на седьмые сутки на стол главы правительства неизвестным лицом была подброшена листовка, отпечатанная на пишущей машинке. В ней было написано следующее:

«Мэн сообщает, что из двенадцати атомных бомб, взятых из сейфа у полковника Скотта, двумя бомбами заминированы два города. У каждой бомбы имеется свой радиовзрыватель, управляемый на расстоянии из скрытого места. У пульта управления взрывателями все время дежурят мои друзья… Что мне делать с остальными десятью бомбами- я еще не решил… Прошу указанные факты принять во внимание и довести до сведения ваших граждан!

С почтением Мэн».

А внизу красовался оттиск пальца, поставленный с искусством закоренелого «специалиста».

Подобные же листовки были обнаружены в кабинетах других государственных деятелей.

В тот же день выяснилось, что Мэн не скупится в вопросах информации и не держит в секрете сведений о своих трофеях. Он разместил в редакциях нескольких крупных газет свои послания. А газеты, спеша донесли полученную сенсацию до читателя, опубликовали в печати полный текст листовок.

Затем было получено еще одно послание от Мэна:

«Рекомендую не позднее десяти часов утра выпустить на свободу всех заключенных (кроме убийц) из всех тюрем страны. Охрану оставить на своих местах, а в тюрьме «Центральная» рыжего Фукса посадить в камеру № 213. При задержке в выполнении моей просьбы. буду вынужден пробовать действие бомб, замурованных в указанных ранее городах.

Мэн».

Этой же ночью десятки тысяч людей вышли из страшных казематов. Тут были и мелкие карманники, и крупные рецидивисты, и политические деятели.

И только утренние газеты объяснили причину такой странной и небывалой «амнистии». Кроме того, оказалось, что жители двух городов безмятежно спали, ничего не подозревая, на атомных бомбах!.. И эти бомбы могли превратить их в любую секунду в пыль и прах…

Реакция на газетные сообщения получилась огромная.

Первым со своей виллы ринулся в панике сам «король атомов» дядюшка Джека с супругой, забыв и о своих тюльпанах, и о своей стильной мебели. А о племянничке он и не вспомнил… Его лимузин первым промчался со скоростью пожарной команды и скрылся из глаз…

Центральные кварталы выбранных Мэном двух крупных городов, где были размешены торговые и промышленные учреждения и где находились особняки и квартиры наиболее состоятельных жителей, быстро опустели. Тысячи автомобилей, автобусов, мотоциклов, велосипедов и просто пешеходов устремились по всем направлениям. На всех дорогах и перекрестках создавались «пробки». Редкие полицейские, сохранявшие пока некоторую долю самообладания, безуспешно пытались восстановить порядок. Но огромного количества аварий они предотвратить не могли. Десятки раздавленных и искалеченных автомашинами людей валялись у обочин дороги. Громко кричали дети, потерявшие своих родителей.

Еще более страшные картины можно было увидеть на набережных залива, где сосредоточены причалы пароходов. Люди бросались на палубы судов и переполняли их до такой степени, что пароходы и паромы не могли даже отойти от пристаней и тут же тонули.

К вечеру поток беглецов начал иссякать. Жителей в центральных районах городов почти не осталось. Но-странное дело! - на окраинах, где жили рабочие, моряки и просто неимущие люди, было сравнительно спокойно. Жители окраин не волновались, не спасались бегством из своих насиженных гнезд. Они молча смотрели на катившиеся в течение целого дня мимо их кварталов толпы богатых беглецов.

Ночью в комнату к лежащему в постели с холодным компрессом на голове главе правительства вошел его секретарь.

- Прошу меня извинить, но я не мог ждать утра: опять «послание» от Мэна!

Глава правительства вскочил с постели, надел очки и, нагнувшись к настольной лампе, прочел новую депешу Мэна, адресованную уже лично ему.

Мэн сообщал, что еще под четыре города заложены атомные бомбы.

Кроме того, обнаглевший Мэн требовал, чтобы в два дня ему передали дворец одного из финансовых магнатов, расположенный в предместьях столицы.