Западня

Барнаби ушел, а Джек стал ждать. Занавески на окне были прикрыты неплотно, и он был уверен, что снаружи его видно.

Зачем все это делалось, Джек и сам толком не понимал, однако их с Барнаби дуэт был сыгран уже давно. Теперь они просто проверялись — на всякий случай.

Минут через десять Барнаби вернулся.

Он тщательно запер дверь на замок и цепочку, потом заглянул в ванную и вышел оттуда с полотенцем. Подойдя к окну, расправил занавески, так что они с Джеком стали невидимы.

— Ну и что? — спросил Джек.

— Сразу к машине он не пошел. Прокрался, сволочь, вокруг мотеля и из-за ближайшего дерева смотрел на наше окно.

— Что ты думаешь? Может, он нам не доверяет? Боится, что мы из полиции?

— Может, и боится, дело вполне понятное, — согласился Барнаби. — С другой стороны, при нас в сумке большие деньги, это он тоже усек. Зачем ему такой случай упускать? Мы не местные, да еще от полиции прячемся, а стало быть, никто нас не хватится.

— Беспроигрышная лотерея?

— Вот именно. Победитель получает все.

— Значит, он стоял у дерева, чтобы сделать привязку к местности?

— Конечно. Замочки на окнах здесь пустячные, проволоку с крючком между рам просунул, и готово — забирайся.

— Значит нужно пойти в бар и показать, что мы выпили на ночь.

— И пожрать не мешало бы. Один пирожок за весь день — не в счет.

83

Не решаясь оставлять деньги в номере, напарники снова рассовали их по карманам, Барнаби прихватил пистолет, и они отправились в бар.

На улице было все так же свежо, а посаженные вокруг мотеля деревья источали приятный аромат.

— Хорошо оказаться в этом месте по собственной воле, — вздохнул Барнаби.

— Тебе запах деревьев нравится?

— Мне все нравится. Вечер, запах деревьев и пьяный смех женщин.

— Тебе нужны женщины, Рон?

— Я немолодой, но я еще жив.

По мере того как они подходили к бару, музыка становилась все громче.

— Ну-ка потяни носом, Рон. Это мясом пахнет?

— Конечно. Хорошим бифштексом, — сказал Барнаби, придерживая брюки, спадавшие под тяжестью пистолета и пачек с деньгами.

— Бифштексы — это хорошо, а то я опасался, что здесь только выпивку дают.

— Нет, в мотелях всегда кормят, — уверенно заявил Барнаби. — Видишь, над пристроечкой дымок вьется? Это кухня. Как твоя нога, кстати?

— Да вроде ничего, только дотрагиваться больно — такое ощущение, будто там ожог.

— Понятное дело, этот парень хотел утащить тебя с собой.

В баре было шумно и многолюдно. Полному бармену, разливавшему за стойкой выпивку, помогали три девушки в красной униформе.

Остановив одну из них, Джек поинтересовался, можно ли здесь чего-нибудь съесть.

— У нас много посетителей, свободных столиков нет, но… видите служебную дверь? Возле нее неработающий кофейный автомат, становитесь к нему, я сейчас подойду и приму заказ.

— Бренда, ну где ты? Трубы горят! — позвали девушку.

— Уже бегу! — отозвалась она и заспешила к посетителям, ловко балансируя с тяжелым подносом.

— Ишь ты какая, — сказал Барнаби и вслед за Джеком стал пробираться мимо сновавших туда-сюда посетителей.

В служебной зоне возле сломанного автомата было свободнее.

Барнаби провел по его крышке пальцем и сдул пыль.

— Персональный столик для двоих. Вот что значит молодость, Джек.

— Просто ты не успел побриться, иначе она пригласила бы тебя в свой номер.

— Легко тебе обижать старшего товарища.

Раздав пиво, Бренда сразу подбежала к ним, одарив Джека многообещающей улыбкой.

— Могу принести вам бифштексы, больше все равно ничего нет.

— С картошкой? — уточнил Барнаби.

— Конечно, — не отводя взгляда от Джека, ответила Бренда. — Большие порции.

— А огурчики?

— Огурцы тоже есть.

— Ну, тогда нам по два бифштекса каждому. Мы любим хорошо прожаренные, — сказал Джек, отвечая на улыбку Бренды.

Девушка кивнула и исчезла за кухонной дверью.

Барнаби снова подтянул брюки, справедливо полагая, что они сваливаются с него от голода.

Джек, облокотившись о крышку кофейного автомата, стал разглядывать публику. Помимо проезжих водителей грузовиков здесь попадались и сбежавшие на вечерок добропорядочные отцы семейств.

— По-моему, один парень косится на нас, — заметил Барнаби. — В белой рубашке и с сигарой…

— Он со своей компанией, Рон.

— Нет, он подсел к ним недавно и поит их.

— Значит, это человек Бруно.

Не успели напарники соскучиться, как пришла Бренда и принесла две большие тарелки, на которых лежали горячие бифштексы, золотистая картошка горкой и порезанные лепестками огурчики, выложенные в виде зеленых ромашек.

На крышку автомата легли две салфетки, поверх которых Бренда разложила приборы — вилки и ножи.

— Спасибо, золотце, — сказал Барнаби, и, как только девушка ушла, они с Джеком набросились на еду.

— Плохой нож, — заметил Рон, разрезая свой бифштекс. — Такой ни на что не годится. Ручка узенькая, нос тупой.

— Это же не оружие, он не опаснее ложки, — заметил Джек, посматривая в сторону человека в белой рубашке. Тот действительно проявлял к ним с Роном интерес, следя за ними сквозь облака сигарного дыма.

«Может, это шпион Бруно, а может, местный дурак», — размышлял Джек, приканчивая второй бифштекс.