Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934

в) Согласиться с предложением ИККИ о развитии соответствующей агитации за возвращение на родину для революционной борьбы, в первую очередь коммунистов и комсомольцев. Поручить партийным организациям соответствующих районов вести среди перебежчиков агитационно-разъяснительную работу.

г) Не запрещать освещение этого вопроса в белорусской и украинской печати, не раздувая его в политическую кампанию.

Выписки посланы: т.т. Менжинскому – все, Косиору, Гею – все (шифром), Керженцеву – «а», Мануильскому «в», Кирову «в» (шифром).

Протокол № 59 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 30.8.1931. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 10. Л. 177.

В начале 30-х гг., под влиянием ударов мирового хозяйственного кризиса и сообщений о растущих потребностях СССР в рабочих руках, значительно возросло число «перебежчиков» (главным образом, крестьян из Польши и Финляндии), нелегально переходивших советскую границу в надежде на получение работы и средств к существованию. В 1930 г. финляндско-советскую границу нелегально пересекли 1174 человека, в 1931 г. – 2488, в 1932 г. число перебежчиков достигло 7207 человек. Всего в 1930–1934 гг. в СССР перешло от 12 до 15 тыс. финнов[1831].

Непосредственным толчком к принятию Политбюро рассматриваемого постановления явились события конца августа 1931 г., когда крестьяне восточных воеводств Польши стали «массами» переходить польско-советскую границу[1832]. Первое сообщение на эту тему появилось на страницах «Правды» 23 августа[1833]. Спустя неделю, в тот же день, когда было принято рассматриваемое решение Политбюро, «Правда» опубликовала новый материал[1834]. На этот раз в числе участников «массовых переходов» советско-польской границы были названы крестьяне и безработные. Комментируя это сообщение, заместитель министра иностранных дел Ю. Бек объяснял переход батраков на территорию СССР обещаниями «советских агентов» обеспечить их работой. По его утверждению, советская сторона сильно преувеличивала число перебежчиков; оно, якобы, составляло несколько десятков человек, и «столько же перешло недавно в Польшу, спасаясь от большевистской тирании»[1835].

Проверочный пункт (карантин) для перебежчиков ОГПУ разместило на территории закрытого Саровского монастыря. Помимо поляков (составлявших подавляющее число его новых обитателей) и финнов, в нем содержались незначительное число эстонцев, литовцев, латышей. Прошедшие проверку отправлялись, как правило, на стройки и лесозаготовки в восточной части СССР; согласно сообщению НКИД в варшавское полпредство, прибывшие в августе-сентябре 1931 г. перебежчики из Польши были направлены в колхозы и совхозы[1836], тогда как многие финские перебежчики направлялись обычно на стройки Северо-Запада (Свирьстрой, Невская Дубровка, Кондопожский комбинат, строительство административного здания ОГПУ в Ленинграде («Большой дом») и др.), а также на лесозаготовки[1837]. Сведений об участии в подготовке этого решения Политбюро каких-либо органов (кроме ОГПУ СССР и ИККИ), а также Сталина и Молотова собрать не удалось.

Неясно также, было ли связано решение воздержаться от эксплуатации в пропагандистских целях фактов массового перехода польско-советской границы исключительно с приведенными в тексте резолюции соображениями, или же оно принималось с учетом начинавшейся в высшем руководстве страны дискуссии об отношении к польской инициативе заключения с СССР пакта о ненападении, иными аспектами взаимоотношений с Францией и Польшей. В целом советские власти не только не поощряли попыток нелегального перехода в СССР, но и считали полезным распространение сведений о тяжелой участи перебежчиков в СССР (значительная часть перешедших границу пыталась позднее нелегально вернуться на родину, некоторым это удавалось). Член Коллегии НКИД выражал надежду, что принятые в начале 30-х гг. дополнительные меры ослабят приток безработных, отчаявшихся людей в Советский Союз: «Несомненно, широко известный в Финляндии факт, что значительное количество прежних перебежчиков заключено у нас в концентрационные лагери, отобьет, конечно, у многих охоту нелегально переходить через нашу границу»[1838].

28 января 1932 г.

19. – Вопросы ОГПУ (ПБ от 23.1.-32 г., пр. № 85, п. 14) (т. Акулов).

[…]