Западноевропейская поэзия XX века

Шапокляк у господина профессора гладкий
И при этом совсем не радует взгляда,
А на черном рединготе морщатся складки,
От низа до тощего зада.

Господин профессор в парке сидит

На скамье, окрашенной в цвет неприятный,
У его жилета поношенный вид,
А на пальцах чернильные пятна.

Меланхоличная осень, чей вечер тих,

Пожелтевшие листья на землю роняет.
Господин профессор смотрит на них
И о чем-то мечтает.

У господина профессора на длинный нос

Надеты очки в оправе старинной,
И копну его желтых потускневших волос
Прорезывают седины.

А когда-то господин профессор был молодым

И, по всей вероятности, был франтоват и беспечен.
Но теперь он мечтам предается своим,
Созерцая осенний вечер.

Господин профессор размышляет о Розе,

О мадам Розе, розовощекой своей экономке.
Господин профессор в задумчивой позе
Все мечтает о чем-то, сидя в сторонке.

Мальчишка стащил платок у него из кармана,

Издалека забытый мотив долетает,
В старом парке фонтан журчит неустанно,
Господин профессор мечтает.

АННА ДЕ НОАЙ

Анна де Ноай (1878–1933). — Дочь потомка валашских господарей и греческой актрисы, Анна де Ноай сочетала в себе и своем творчестве энергию и страстность, унаследованную от родителей, с утонченной культурой высших слоев французского общества, в которых прошла ее жизнь. Ее близкими друзьями и завсегдатаями ее литературного салона были Морис Баррес и Марсель Пруст, Франсис Жамм и Жан Кокто. Известность получила после выхода сборников «Неисчислимое сердце» (1901) и «Тень дней» (1902) — пылких пантеистических гимнов природе, молодости и красоте. Столь же напряженным, но более трагичным накалом страстей пронизаны «Помрачения» (1907). Скорбные, окрашенные религиозностью раздумья о вечности и смерти отразились в сборниках «Живые и мертвые» (1921) и «Честь страдания» (1927).

ПРИНОШЕНИЕ ПРИРОДЕ Перевод И. Кузнецовой

Природа мудрая, опора небосвода,
Никем так не были любимы никогда
Предметов вкрадчивость, свет ласковый восхода,
Земля, что жизнь дарит, и быстрая вода.

Равнины, и пруды, и леса очертанья

Влекли меня к себе сильней, чем взор людской:
И припадала я к величью мирозданья,
И запах месяцев я трогала рукой.

Из ярких солнц твоих корона золотая

Мой украшала лоб, и гордый, и простой;
И подражала я труду крестьян, играя,
И, плача от любви, я целовала зной.

Я подошла к тебе без страха и сомненья,

Приняв добро и зло, творимое тобой,
И обретала я и мысль и наслажденья
В лукавой, как зверек, душе твоей живой.

Подобная цветку с пчелою в сердцевине,

Рождала аромат и песни жизнь моя;
И в сердце поутру, как в маленькой корзине,
Боярышник и плющ тебе дарила я.

Смиренна, как вода, куда глядится ива,

Я знаю жар твоих томящих вечеров, —
Он в существах земных рождает молчаливо
Божественный огонь и нетерпенья зов.

Тебя, как жизнь саму, я обняла руками.

Ужель наполнит тьма мой взор на склоне лет,
И я уйду, простясь и с ветром и с цветами,
В страну, где не гостят любовь и солнца свет…

МАКС ЖАКОБ