Западный Берлин и советская дипломатия (1963–1969 гг.)

Сохранение статус-кво, сложившегося после закрытия границы, не означало, по мнению СССР, его консервации. Оно могло и даже должно было быть улучшено, разумеется, в пользу Москвы и её союзников, особенно ГДР. Желательны были компромиссы, допускавшие даже частичные уступки западной стороне. Но одно должно было оставаться незыблемым — «кость в горле Запада» в виде Берлинской стены. Она стала единственным реальным результатом «кризисной дипломатии» Хрущёва. Эта стена была построена именно по его инициативе.

Выступление Хрущёва на VI съезде СЕПГ, означавшее, что проекты «вольного города» и германского мирного договора отложены на неопределённый срок, положило начало временному затишью в берлинском вопросе. Но оно было предвестником перемен. Их первым реальным проявлением стало предложение советского посольства в ГДР МИДу СССР выступить с инициативой промежуточного соглашения по Западному Берлину. Хотя оно принципиально отличалось от того, что предлагал Брандт и было направлено на «вытеснение» западных держав из Западного Берлина, сам факт появления проекта промежуточного соглашения свидетельствовал о том, что в среде советской дипломатии уже начался пересмотр официальной концепции СССР в отношении Западного Берлина.

Предположение о том, что советское руководство постепенно отходило от концепции «вольного города» и готовилось заменить её новой, более мягкой концепцией, подтверждается и поведением Хрущёва во время визита в ГДР в конце июня — начале июля 1963 г. Советский лидер вёл себя сдержанно и осторожно, избегая шагов и высказываний, которые могли бы обострить обстановку в Берлине и вокруг него.

Во второй половине 1963 г. упоминания о «вольном городе» звучали всё реже, и почти ничего не говорилось о заключении германского мирного договора. Зато в документах советского посольства в ГДР всё чаще встречалась формулировка «особое политическое образование», которая стала промежуточной между концепциями «вольного города» и «самостоятельной политической единицы» Западный Берлин.

Смещение акцентов в берлинской политике Советского Союза объяснялось общими тенденциями в отношениях между Востоком и Западом, особенно между СССР и США, изменениями в позиции Брандта и победой коалиции СДПГ — СвДП на выборах в западноберлинскую городскую палату депутатов в феврале 1963 г., ухудшением отношений между советским и китайским руководством, внутренними проблемами, стоявшими в СССР перед руководством страны и Хрущёвым лично. Весной 1964 г. идея замены проекта «вольного города» концепцией «самостоятельной политической единицы» сформировалась окончательно. В международно-правовом плане она была зафиксирована в 6-ой статье Договора о дружбе, взаимной помощи и сотрудничестве между СССР и ГДР от 12 июня 1964 г. Статья гласила, что СССР и ГДР рассматривают Западный Берлин ка «самостоятельную единицу». По мнению Брандта, лишь с подписанием этого договора завершился второй берлинский кризис, вызванный ультиматумом Хрущёва от 27 ноября 1958 г.

Реализация советского требования о создании демилитаризованного вольного города Западный Берлин привела бы к потере этого города Западом, включению его в зону влияния СССР и, возможно, к последующему присоединению к ГДР. Замена проекта вольного города тезисом о самостоятельной политической единице Западный Берлин означала определённое понижение ставок: западные державы остаются в Западном Берлине, но присутствие ФРГ в городе минимизируется. Это напоминало распродажи в супермаркетах. Технология проста: сначала повысить цену на 100 %, а потом объявить скидку на 50 %. Чистый выигрыш — 50 %. Эти выигранные проценты и составила бы минимизация присутствия ФРГ в Западном Берлине.

Смена концепции не означала, что советская политика в отношении Западного Берлина трансформировались в оборонительную политику. Просто изменилось направление главного удара: теперь он наносился по позициям ФРГ, не западных держав.

Вместе с тем советское наступление на федеральное присутствие в Западном Берлине было косвенно направлено также и против позиций западных держав. Оспаривая правовой характер связей ФРГ с Западным Берлином, советская дипломатия ставила тем самым под сомнение и легитимность оккупационного режима США, Англии и Франции в этом городе: ведь в основе осуществлявшихся там западногерманской стороной прав лежали полномочия, полученные ею от западных держав.