Западный ветер (СИ)

  - Ты не умрёшь, Гедимин, - тихо сказал Речник. - Потерпи, сейчас станет легче.

  Плащ, мокрый насквозь и окружённый водяным облаком, накрыл тело сармата. Остывающая плёнка еле слышно зашипела. Фрисс сжал поплотнее края раны, чернеющей чуть пониже сердца. Белесые пятна вроде бы не расширялись, и слизь перестала шевелиться, и всё равно Речник старался убрать её всю, как будто она была заразной. Сармат не издал ни звука, пока Фрисс штопал прорехи в его теле, раскалённом и каменно-твёрдом. Речник видел множество старых шрамов на его коже - казалось, его когда-то сшивали по частям.

  - Вот, теперь тебе легче будет дышать, - сказал Фрисс и погладил Гедимина по щеке. Тот приоткрыл глаза, сверкнувшие ярким золотым огнём.

  - Станция... - простонал сармат, глядя сквозь Речника. - Станция...

  - Никто не причинит вреда "Идис", мы вернёмся на станцию этой же осенью, - заверил тот. - Не беспокойся! Она ждёт тебя, командир "Идис"... ты же не бросишь её?

  Голос Речника всё-таки дрогнул.

  - Увидеть бы... - прошептал Гедимин, закрывая глаза.

  Фрисс тихо застонал, помотал головой и переложил мокрый плащ на грудь сармата, чтобы увидеть раны на животе. Он надеялся, как мог, что хотя бы не добил раненого своими неуклюжими попытками помочь...

  Он не сразу заметил мелодичный свист десятка флейт и сухой треск погремушек. Красноватый свет разлился по чёрной траве, выхватывая из темноты раненого сармата, Речника, склонившегося над ним, и мёртвые тела, похожие на груды лохмотьев. К Фриссу шагнуло существо в рогатой маске, чернокожее, обвешанное бусами и амулетами.

  - Флейты Пёстрого Кота поют, никто не останется без защиты, - сказало оно, снимая маску. - Не пугайся, путник. Мы - сирлавен, нас ведут небесные змеи. Мы увидели молнию, бьющую с земли, и негаснущую звезду на земле...

  Не договорив, он наклонился к сармату, резко выдохнул и опустился на корточки рядом с ним.

  - Джауанаквати! Иди сюда, скорее!

  Вокруг путников уже столпились пятеро в масках. Один из них деловито ощупал плечо Фрисса. Речник не успел возразить, как по больной руке прокатилась волна приятной прохлады, а потом разлилось тепло. Фрисс неуверенно сжал пальцы в кулак - от боли и онемения не осталось и следа.

  - Ради всех богов! - к нему наконец вернулся дар речи, и он вскочил на ноги, с отчаянием глядя на пришельцев. - Гедимин ранен...

  - И мы поможем, - повернулся к нему сирлавен с тёмно-зелёной кожей. - Он очень силён, он убил своих безумных собратьев - и он не присоединится к ним. И не умрёт, путник.

  - Кто... - начал было Фрисс, но сирлавен покачал головой и кивнул на безжизненные тела в траве.

  - Серые Сарматы, жертвы Сиджена, лишённые разума, но не оружия. Они убили многих... Но не вас, странники. Пёстрый Кот благосклонен к вам.

  Речник снова открыл рот, но осёкся. У плеча Гедимина стоял на коленях сирлавен с тёмно-синей кожей, с высоким плавником на шлеме-маске, держал ладони на висках сармата и что-то шептал. Ещё двое, деловито разложив узелки, фляжки и крохотные кувшины, счистили пузырящуюся плёнку, прикипевшую к телу сармата, и теперь быстро и сосредоточенно выскабливали из ран белую слизь. Третий тонкой кистью чертил странные узоры на коже раненого и раскладывал что-то вроде листьев или перьев. Фрисс было вскинулся, но ничего плохого не произошло, напротив, Гедимину как будто стало легче - теперь он дышал ровно и спокойно.

  Синекожий сирлавен повернулся к Фриссу, его голос был странен - резок, отрывист, как вопли чаек над Рекой.

  - Воин! Подойди. Будь с ним. Он зовёт тебя.

  - Мы начинаем песню, Джауанаквати, - чернокожий подошёл неслышно. - Мы позовём на помощь Кинкоти, он исцеляет всех. Твоего голоса не хватает в нашей песне...

  Фрисс поднял взгляд на странные вспышки за его спиной, пляску теней и грустный голос флейты. На небольшой жаровне шагах в десяти от Речника горел яркий огонь, и на вкопанном неподалёку столбе колыхалось тяжёлое знамя священного змея Кинкоти. Двое сирлавен топтались у костра под рокот барабана и звон стеклянных подвесок. Глядя на них, Фрисс почувствовал пустоту в голове и оцепенение во всём теле. Синекожий громко свистнул, вырывая Речника из объятий сна.

  - Не бойся. Не смотри туда. Змеи помогут.

  Он вскинул руки, увешанные бубенцами, и, кружась и раскачиваясь, ушёл к костру. Барабан ударил гулко и раскатисто, как дальний гром, и погремушки из скорлупы зашелестели, как капли дождя. Гедимин тихо застонал, царапая пальцами землю. Никого, кроме Речника, уже не было рядом с ним.

  - Как это... нелепо... - услышал Фрисс сдавленный шёпот. - Просто... позорная глупость...

  Фрисс окружил свою ладонь холодным туманом и погладил сармата по лбу.

  - Гедимин, ты о чём? Где ты сейчас? - спросил он еле слышно. Барабаны рокотали всё громче и тревожнее. Сармат стиснул зубы и попытался поднять руку, но не смог - судорога пробежала по его телу, и он снова застонал.

  - Поздно... Кенен, глуши! Нет... купол... плавится... Фау! Аййхх...

  Он зажмурился. Фрисс огляделся в тревоге, но сирлавен уже превратились в расплывчатые силуэты у костра. Сармат неожиданно усмехнулся, не открывая глаз.