Западный ветер (СИ)

  - Лучше не жди меня, Гедимин. Я и так слишком долго тебе мешал. Как только освободишься, возвращайся к "Идис", начинай собирать заряды. Реке очень нужна помощь. А я много лет путешествовал в одиночку, и я справлюсь. Рад буду новой встрече на берегах Реки...

  Сияние за спиной сармата уже стало нестерпимо ярким, и пространство рядом с ним превратилось в мешанину цветовых пятен. Он вскинул руку.

  - До встречи, знорк-ликвидатор. Постарайся до неё дожить!

  Воздух вокруг замерцал и пошёл рябью, Фрисс отвёл слезящиеся глаза и сердито протёр их - и не увидел ничего, кроме багряной высохшей травы. Он отстегнул шлем и жадно вдохнул степной ветер.

  - Я не сармат, Гедимин, - прошептал Речник, - и даже не сулис. И мне пора к людям...

Глава 19. Перелётные стаи

  До ручья было рукой подать - тонкая лента мутной воды блестела в зарослях многожальника. Речник оттолкнул в сторону сухую колючую ветку, взглянул на то, что шуршало в кустах, и молча шагнул к обрыву и полез обратно, цепляясь за алые побеги Кемши. Из гущи многожальника на него смотрел Зелёный Пожиратель, настороженно шевеля усиками, а следом выползал ещё один.

  "Да, хорошей воды тут не найдёшь..." - Фрисс оглянулся на овраг, из которого только что вылез. Стайка Пожирателей ползала вокруг родника. Речник полез было в сумку за дозиметром, но подумал и махнул рукой. "Очередной обрушенный схрон... Много их тут, в степи. Может, и Фликс давно обрушили..."

  Подросший птенец чанки, пойманный на дне оврага, болтался у пояса Речника. Взрослую птицу ему догнать не удалось, а камнем он промахнулся и теперь думал, что совсем разучился охотиться. Полуденная жара застала его в тени развалин какого-то одинокого тлакантского здания, от которого осталась пара перекошенных стен и вросший в землю фундамент. Там Речник устроился на привал. Мясо, закопанное в горячую землю, нельзя было считать жареным, но даже оно казалось Фриссу съедобнее, чем Би-плазма. Он сгрыз пригоршню незрелых стручков Кемши, посмотрел на контейнер, подаренный Гедимином, хотел забросить его в развалины, но передумал. Какому-нибудь таркону или хенто эта штука могла бы пригодиться...

  Что-то шелестело в тихой степи, и Фрисс решил, что на шорох травы этот звук не похож. Неохотно выбравшись из прохладной тени, он побрёл на шелест - и вышел к пологому холму, обнесённому символической оградой.

  У подножия были натыканы острые колышки из толстых соломин, но стояли они редко, и ни одна дощечка или травинка не соединяла их. Фрисс поднялся на холм, туда, где мерно раскачивались и звенели погремушки, развешанные на шестах, и отчего-то ему стало не по себе.

  Пять боевых копий были вбиты в землю, и на цепи, соединяющей их, висели наконечники стрел - не настоящие, из обожжённой глины. С каждого копья свисала широкая коса из кожаных полос - многоцветное знамя, почему-то не выгоревшее на солнце. Под копьями в красной траве блестело что-то металлическое, Фрисс наклонился и охнул - там лежали обломки тлакантского огнемёта или очень большого бластера, а один шест торчал из пробитого шлема, слишком большого для человеческой головы. Он поднял взгляд на плетёные косы и охнул ещё раз - к одной из них, выкрашенной в синий, голубой, белый и красный, был привязан осколок ракушки... и обрывок алой ткани, очень похожий по цвету на плащи Речников. Фрисс потрогал узкую, аккуратно отрезанную ленту и твёрдо решил, что это кусок плаща. Может быть, даже его плаща, пропавшего в ночной степи под Йилгвой.

  Он склонил голову в печали. О назначении холма он мог лишь догадываться, но здесь ему было грустно, и холодная рука сжимала сердце, когда он смотрел на поникнувшие знамёна. К каждому из копий, кроме корабельных подвесок, крепились склеенные из дерева и перьев крылья, а среди висюлек на знамёнах Речник увидел стеклянные шарики - такие же, как в Пустыне Молний, у разбитого корабля. Фрисс положил рядом пять перламутровых створок от мелких ракушек и медленно спустился с холма. Так или иначе, до Тикении оставалось уже недалеко... не сами же выросли в степи эти копья и знамёна?..

  Речник оказался прав и уже на рассвете следующего дня ступил на дорогу, петляющую меж Деревьев Ифи и рощ краснолиста, мимо кружевных деревьев и пустующих полей. По дороге нескончаемой вереницей шли навьюченные вилороги и пешие носильщики. Вороха съедобных трав, так и не созревшие початки сарки и колосья Минксы, связки плодов Кими и ванкасы - всё, что можно было съесть, люди несли в город. А вокруг города, задолго до первых шатров и пограничных патрулей, струился запах скошенной травы и варёного мяса. Фрисс принюхался и ускорил шаг.