Запах денег

Гирланд решил, что предложение неблагоразумное. Джилли – собственность Рознольда. Ему не хотелось вторгаться в чужие владения. Он не любил нарушать правила.

– Слишком далеко, – твердо заявил Гирланд. – Спи.

И положил трубку.

Ему не пришлось долго ждать продолжения. Дверь еле слышно скрипнула, и в комнату проскользнула Джилли. В короткой ночной рубашке, прикрытой халатиком, она выглядела очень привлекательно.

– Привет, – улыбаясь, сказал Гирланд. – Ты все еще одинока?

Девушка подошла к постели и уставилась на него:

– Свинья! Получив приглашение, ты должен мчаться ко мне!

– Я же посоветовал тебе спать, – напомнил ей Гирланд. – Но раз ты не хочешь спать и я не хочу спать, то забирайся скорее сюда, пока не простудилась.

Он откинул одеяло и подвинулся, освобождая место.

– Если ты воображаешь, что я намерена с тобой спать, то сильно ошибаешься! Я пришла сказать тебе, что ты свинья!

Гирланд опустил одеяло на место:

– Я все понял, свинья так свинья… Спокойной ночи.

Он потянулся к ночнику и выключил свет. Комната погрузилась во тьму.

– Включи свет! – приказала Джилли. – Как я выберусь?

– Как хочешь. Я сплю, – отозвался Гирланд из темноты. – Утром увидимся.

Пробираясь на ощупь, девушка приблизилась к постели, и Гирланд, ухмыляясь, снова откинул одеяло. Послышался шорох падающей на пол одежды.

– Ненавижу тебя, – проговорила Джилли. – Но раз я здесь, то уж останусь.

– Еще бы! Так противно тащиться по этому длинному коридору…

Гирланд потянулся, обвил руками ее обнаженное тело, привлек к себе.

Какое-то время она спокойно лежала сверху, расстегивая на нем пуговицы пижамы. Его руки двинулись вниз по ее спине и сжали упругие ягодицы. Она издала протяжный экстатический вздох и впилась губами в его рот.

За свою бурную пеструю жизнь Гирланд познал немало женщин, и акт любви во многом стал для него вопросом опыта. Но позже, когда они отдыхали бок о бок, с трудом переводя дыхание, он не мог вспомнить более приятного и истощающего эпизода.

Лунный свет пробивался сквозь щели в занавесях, высвечивая паркет. Из бара едва слышно доносились звуки музыки.

Джилли тронула рукой его подбородок и вздохнула:

– Я предполагала, что ты будешь хорош, но такого не могла себе даже представить…

– Спи, – шепнул ей Гирланд. – Без послесловий.

Она свернулась клубочком на его груди, ее ноги сплелись с его ногами, теплое дыхание овевало его шею.

Они заснули.

Гирланда разбудили просачивающиеся сквозь занавеси солнечные лучи. Он с трудом разлепил веки. Рядом лежала Джиллиан, прекрасная в своей наготе. Она тихо дышала, нежно-розовые груди купались в ласковом свете.

Гирланд опустил руку на ее крутое бедро. Девушка пробормотала что-то и, не открывая глаз, обвила его рукой.

Эта сонливая близость была менее страстной и яростной, но зато более мягкой и удовлетворяющей. Раз она вскрикнула, задрожав всем телом, и расслабилась, учащенно дыша. Они снова заснули.

Еще позже Гирланд окончательно проснулся, поднял голову и взглянул на часы. Было уже двадцать минут десятого. Он осторожно растолкал Джилли:

– Тебе пора возвращаться. Уже больше девяти.

– Ну и что? – сонно промурлыкала девушка, потягиваясь всем телом. – Поцелуй меня.

Но Гирланд не желал рисковать. Он понятия не имел, когда встает Рознольд, и опасался, что тот найдет спальню Джилли пустой.

Гирланд выскользнул из постели и прошлепал в ванную. Перед тем как включить душ, крикнул:

– Эй, вставай! Увидимся через час!

Когда через полчаса, побрившись, он вернулся в комнату, девушки уже не было. Гирланд чувствовал себя превосходно. Он оделся, заказал джем и кофе и, широко распахнув окно, долго созерцал суету людской толпы на улице, дыша свежим майским воздухом.

В скромной гостинице напротив Маликов, постучав, вошел в комнату Лабре. Ви, совсем голая, если не считать панталон, красилась перед маленьким зеркалом. Лабре натягивал брюки.

– Врываются тут! – зло бросила девушка, схватив шаль и заворачиваясь в нее. – Вы совсем невоспитанны!

Маликов пропустил замечание мимо ушей. Он кинул на постель ее паспорт и знаком приказал Лабре выйти в коридор.

– Сейчас у меня нет для вас дела. Возвращайтесь вдвоем в Париж. – Маликов достал из поношенного бумажника несколько сотенных билетов и вручил их Лабре. – Я доволен твоей работой. Доложишь Ковскому. Скажешь, что я слежу за Гирландом. И больше ни звука. Понял?

Лабре кивнул. Он был рад, что может забрать Ви в Париж. Ночь, проведенная с ней, оставила его без сил.

– А она? – спросил Лабре.

– Скажи ей, что в будущем она будет работать на нас. Дай ей немного денег. Здесь хватит на вас обоих.

Маликов оставил Лабре и спустился к Линцу, сидевшему за столиком на веранде.

– Ты нас выписал?

– Да… Можем ехать.

– Я избавился от этих двоих, – сказал Маликов. – Они выполнили свою задачу. Теперь пусть проваливают.

– Итак, что мы будем делать? – спросил Линц.