Запах смерти (СИ)

— Что? — изумился Саске. — Получается, нас истребляют не потому, что мы монстры?

— Отчасти. Однако основная причина — это наши уникальные глаза. Из-за них мы и становимся монстрами. Шаринган пробуждается после десяти лет и после этого постоянно требует насыщения, крови и плоти. Благодаря этому рождаются удивительные способности. Основной Шаринган способен мгновенно парализовать человека, забраться в его мысли, мешать их, заставить забыть или внушить собственные планы. Подчинить его тело и принудить делать то, что желает обладатель. Пока носитель Шарингана жив, он может контролировать свою жертву даже на расстоянии. Представь себе — сотни, тысячи послушных кукол, которые не испытывают страха и не боятся смерти. Для войны это было бы идеально. Однако наши глаза уникальны не только этим. Когда тело насыщается кровью и плотью, пробуждаются неповторимые особенности для каждых глаз нашего рода. Например, у меня это Цукуёми — способное наложить мощнейшие иллюзии и загнать человека в клетку его же разума. Мне было бы очень любопытно узнать, какие способности окажутся у тебя, — ухмыльнулся он. — Однако, чем больше используешь Шаринган, тем больший голод он вызывает.

— А если не использовать совсем? — тут же спросил Саске, как только брат прервался. — Можно избежать этого голода?

— К сожалению, нет, — вздохнул Итачи. — Как только Шаринган пробуждается, он меняет всё наше тело, и вспять уже ничего нельзя изменить.

— Значит, от этой сущности никак не избавиться? — хмуро проговорил Саске.

— Многие из нашего рода пытались противостоять этому. Не пить крови, не касаться плоти. Уходили в горы и вели жизнь отшельника. Накладывали на себя самые мощные гендзюцу, которые были способны контролировать разум. Однако все попытки оказались тщетны. Они либо погибали мучительной смертью, либо сходили с ума и набрасывались на людей.

— Ты сказал, что наша сущность зависит от наших глаз, — Саске коснулся своих собственных, — а что если удалить их?

— Избавиться от глаз? — Итачи с сомнениями посмотрел на младшего брата. — Что ж, я тоже когда-то думал об этом. Даже если удалить пробудившийся Шаринган, телу это не поможет — оно уже будет изменено. А вот если… — он снова взглянул на Саске и замолчал.

— Тогда почему ты не удалил их мне? — хрипло спросил Учиха-младший, сразу поняв, что имел в виду брат, — пока он не пробудился?

— Я не мог так поступить с тобой, Саске, — покачал головой он. — Оставить беспомощным слепым котёнком? Нет, никогда. Наш клан, несмотря ни на что, всегда стремился выжить, любым способом. И уничтожать его окончательно я не собирался. Тем более, тот способ, что предложил я, намного лучше, — его зубы погрузились в тело Саске, и тот, содрогнувшись, невольно замер. Как же он давно не испытывал этих ощущений! Этой боли, этого жара, этого… ненормального удовольствия. С каждой каплей крови он теряет свои силы, однако будто получает взамен нечто иное. Что-то, неподвластное его разуму.

— Да, но он не сработает так, как нужно, — тяжело дыша, отозвался Саске, когда брат медленно отстранился от него. — В конце концов, я стану таким же, как и ты.

— Даже если что-то произойдёт, и Шаринган пробудится — ты не должен чувствовать вину за своё существование, Саске, — совсем не мягким голосом произнёс старший брат. — Не проклинай себя, не испытывай ненависти — прими это, научись жить с этой болью, как живу я, — внезапно он обхватил лицо Учихи-младшего ладонями и прижался к его лбу своим. — Хотя не знаю, как бы я мог жить со всем этим, если бы не было тебя. Ты — моя отдушина, Саске, то, что дает мне силы жить дальше, то, ради чего я существую. То, что придаёт моему существованию хоть какой-то смысл, и хотя бы на каплю искупляет мои грехи.

— Нии-сан… — пораженный его словами, Саске на несколько мгновений оторопел, а потом полностью сел на его колени и порывисто обнял. — Ты отдаешь мне всего себя, а от меня получаешь только ядовитую кровь. Почему так? — дрожащим голосом спросил он. — Почему я не могу ничего сделать для тебя? Настолько бесполезный… — когда они отдалились друг от друга, Саске, старательно отводя глаза в строну, всё же шмыгнул носом.

— Я бы хотел, чтобы ты получал от меня не только кровь, — пробурчал он, так и смотря куда-то вниз.

— А что же? — приподнимая его голову за подбородок, с улыбкой спросил Итачи. Саске волей неволей всё же пришлось посмотреть ему в глаза. Сейчас они были тёмными и очень тёплыми, как расплавленный шоколад.

— Всё, что захочешь, — невольно выдохнул он, мечтая видеть эти глаза вечно.

— Слишком двусмысленно, — ухмыльнулся Итачи и ткнул его пальцами в лоб, — я могу воспринять это весьма фривольно.

— Воспринимай, как хочешь, — Саске внезапно повысил голос, а в его глазах промелькнула ярость. Это настолько удивило старшего Учиху, что он даже перестал улыбаться.