Запах снега

Мерно, нереально, гудели двигатели. Граф сидел на свободном заднем ряду. Личкина голова лежала у него на коленях, и он полночи гладил ее мягкие, голубоватые в лунном свете волосы, а потом и сам заснул. Ему снились львы, выходящие на берег, а может, это были тигры, и берег был покрыт ледяными торосами, а тигры брели сквозь льды…

И совершенно ясно, словно не во сне, а наяву, оседала в его голове простая мысль: «Полюс. Мне нужен Полюс⁴⁶».

***

Верхушками гор догорал по-весеннему яркий закат. Погода выдалась морозная и ясная. Было так тихо, что в воздухе чудились звуки органа. Это была тихая месса зиме, горы прощались с нею, замерев в ожидании весеннего таяния снегов. Лавинный вынос, под которым лежали лыжники группы Бессонова, все еще ярко выделялся на склоне.

На перевале стоял красивый полосатый зверь и спокойно оглядывал свои владения. Вся его поза выражала одно: «я отстоял эту территорию перед богом, зверьми и людьми, и теперь безраздельно властвую над цирком, над лесом и над долиной». Издалека казалось, что зверь немного сутулится, но на самом деле выпрямиться ему мешал круглый предмет, который он нес в зубах.

Тигр держал его непринужденно, не заботясь о сохранности, как ребенок игрушку, забыв, что она у него в руке, но инстинктивно не разжимая пальцев. Подойдя к краю, тигр положил бубен на снег и с размаху ударил по нему лапой. Издав гулкий «бам-м-м», бубен, звеня бубенчиками, покатился вниз по застывшему склону, все быстрее и быстрее, стал маленькой черной точкой и скоро совсем исчез из виду.

XLIV

Темнело, но небо оставалось светло-лиловым. Несущиеся потоки машин включили фары. Виталик и Граф стояли и болтали посреди улицы, а кругом бушевала поздняя весна.

– Наверное, ты считаешь меня предателем…

– Я считаю тебя счастливчиком, Вит. Одним на миллион. То, что с тобой произошло, очень похоже на чудо.

– На самом деле, я думал, что ты поупрямишься и повернешь назад. Пойдешь по нашей лыжне обратно на Невозможный и потом на Лисий.

– Во мне слишком много гордыни, Виталь. Я не мог повернуть назад.

– Андраш тоже думал, что ты повернешь…

Бессонов коротко и шумно вздохнул.

– Думал, думал… А теперь только к июлю оттает.

– Одного похоронили. Еще двоих осталось…

– Кстати, – Графу мучительно захотелось сменить тему, – мне звонил Волков. Хотел узнать телефон Лички.

– Зачем? – нахмурился Виталик.

– Рассказать о судьбе ее тигра.

– А тебе, – Виталик посмотрел на Графа, – рассказал?

– Да. Он добился запрета на отстрел. Но пару недель назад в тигра стрелял браконьер.

– Убил? – глаза Виталика расширились, – где?

– На Амуре. Но, к счастью, инцидент не прошел незамеченным для командира соседней военной части. Они задержали преступника и сразу вызвали инспекторов. Прилетевший через сутки Волков с командой из Фонда выследил в лесу раненого тигра и вывез его вертолетом в питомник.

– Как же они, – не понял Виталик, – поймали и погрузили в вертушку живого тигра?

– Перед транспортировкой они стреляют в тигра иглами со снотворным. В больнице бедняга перенес две операции. Вытащили четыре пули – две из брюха, одну из таза, одну из задней лапы. Сейчас ему получше, но все равно хромает.

– Что, будет жить теперь в питомнике?

Граф пожал плечами.

– Волков обещал выпустить его, как только зверь снова сможет охотиться.

– Понятно, – Виталик смотрел на поток автотранспорта, отчего его зрачки смешно бегали туда-сюда, – что ж, удачи моему спасителю.

– Его так и назвали, – улыбнулся Граф, – Спасатель.

– Круто! – обрадовался Виталик и подал Графу руку, – Давай, до встречи!

– Есть одна просьба, – Граф замялся и достал из-за пазухи небольшой сверток. – Передай это ей. Она ведь часто у вас бывает?

– Почему не сам? – Прищурился Виталик.

– Боюсь, прогонит. Я ей с тех пор не звонил.

– Не бойся, улыбнулся Виталик, – она – как ты. Не передумывает.

Граф медленно опустил руку со свертком.

– Где она живет?

– Да здесь же, рядом. Мы у нее продукты перед походом паковали, не помнишь?

– Я не был с вами, мне дети паковали.

– А, точно, – махнул рукой Виталик и, развернувшись, показал, – два дома назад по проспекту, потом во двор, второй подъезд, квартира сорок.

Граф механически посмотрел на часы, сунул сверток за пазуху и протянул руку Виталику.

– Ну, давай. Рад видеть тебя живым.

– Рад тебя видеть живым тоже.

Зайдя в сумрак подъезда, Бессонов долго стоял в нерешительности, осматривался, словно преследуемый охотником зверь, внезапно нашедший укрытие. Потом поднялся пешком на восьмой этаж, постоял несколько минут у двери и, набравшись сил, позвонил…