Запах золота: Сборник

Я смотрел на ее пальцы, пробиравшиеся сквозь искусственные джунгли буги-вуги. Казалось, что музыка изображает поступь гиганта: двигалась его тень и слышалось биение сердца, подобное ударам парового молота. Играла она страстно.

Неожиданно она изменила тональность, левой рукой загрохотав на басах, а правой исполняя блюз. Кроме того, она начала петь. У нее был резкий и немного надорванный голос, но получалось довольно трогательно:

Мозг у меня в желудке,
Сердце мое во рту,
Хочу пойти на север —
Ноги идут на юг.
Доктор, доктор, доктор,
У меня психоматичный блюз...
Доктор, облегчи мою боль:
У меня психоматичный блюз.

Она пела с декадентской сентиментальностью. Мне это не понравилось. Но она заслуживала лучшей аудитории, чем грязный, прокуренный зал. Едва .она-умолкла, я захлопал в ладоши и заказал для нее еще выпивку.

Она принесла бокал к моему столику и села: невысокого роста, с безупречной фигурой, она выглядела лет на двадцать-тридцать.

— Вам нрабится моя музыка,— заключила она и, наклонив голову, взглянула на меня исподлобья: уловки женщины, гордящейся своими глазами. Их карие радужки располагались несимметрично.

— Вы должны выступать на Пятьдесят второй улице.

— Только не думайте, что я там не выступала. Но вы сюда давно не заходили, правда? Еще бы: тут лихие парни бродят.

— Их не так много. Это место стало похоже на церковь. Многие признаки появились. Что за причина этому? Почему, не скажете?

— Угостите сигаретой.

Я прикурил для нее. Она глубоко затянулась с лицом недовольного ребенка, сосущего пустую бутылочку. Крылья носа, бескровные и белые как снег, выдавали в пей кокаинистку.

— Меня зовут Лу,— представился я.— Хотелось бы знать и ваше имя.

— Бетти Фрейли.

Она произнесла эти слова с оттенком сожаления, словно обводила их траурной рамкой. Похоже, они много значили для нее.

— Я помню вас,—нагло солгал я.— Вы перенесли тяжелое потрясение, Бетти.

На всех кокаинистах стоит клеймо неудачников.

— Да, можно сказать, дважды. Два года провела в белой камере без рояля. Удар из-за угла молотком. И еще говорили, что стараются' ради меня. Они предали дело гласности, а мое имя было известно. И если я теперь протяну ноги, то не без помощи копов. Два года не видеть рояля!

— Вы прекрасно играете, никогда не подумает, что у вас столько времени не было практики.

— Вы так считаете? Посещали бы вы меня в Чикаго, в период моего расцвета! Там я играла на рояле, подвешенном вверх ногами. Может, вы слышала хотя бы мои записи?

— Кто же их не слышал?

— Вам понравилось?

— Поразительно! Они буквально свели меня с ума.

Но фортепьянная поп-музыка никогда не была моей сферой, и я, вероятно, употребил не те слова или переборщил в похвалах, Сперва скривились ее губы, затем, недовольство перешло в глаза и голос.

— Я не верю вам, назовите какую-нибудь вещь.

— О, это было так давно.

— Вам нравился мой «Джин Милл-блюз»?

— Конечно,— с облегчением ответил я,—Вы исполняли его лучше, чем Салливан.

— Вы лжец, Лу. Я никогда его не записывала. Зачем вы заставили меня так много говорить?

— Затем, что я люблю музыку.

— Да? Вы, наверное, вообще туговаты на ухо.

Бетти внимательно посмотрела мне в лицо. Ее меняющиеся глаза стали жесткими и сверкающими, как бриллианты.

— Знаете, похоже, вы коп. Не типичный, но коп, У вас взгляд кона: они пытаются увидеть сердце человека.

— Полегче Бетти, вы плохой психолог. Ни до чьего сердца я не собираюсь добраться, но я действительно коп.

Вы занимаетесь наркотиками?

Бетти побледнела от страха.

— Вовсе нет, я частный детектив и от вас ничего но хочу. Мне просто понравилась ваша музыка.

— Вы врете.— От злости и ужаса она начала говорить шепотом. Ее голос сухо шелестел: — Ведь это вы ответили мне по телефону Фэй, назвавшись Троем. Так кто же вы?

— Меня интересует Сэмпсон. Только не уверяйте, что никогда о нем не слышали.

— Но я и правда не слышала.

— По телефону вы сказали мне другое.

— Ну хорошо, я видела его здесь среди других ‘посетителей. Разве из этого следует, что я ему нянька? Он просто знакомый. Зачем вы притащились ко мне?

— Но вы же первая подошли.

Бетти наклонилась в мою сторону, притягиваемая ненавистью, как магнитом.

— Убирайтесь вон и больше никогда не появляйтесь.

— Я останусь.

— Вы полагаете? — Она махнула рукой официанту, и тот моментально подбежал.— Позови Паддлера. Этот сопляк частный детектив.

Голубовато-черное лицо негра непроизвольно дернулось при. взгляде на меня.

— Спокойно,— сказал я.

Бетти встала и направилась к двери, расположенной, позади рояля.

— Паддлер! — позвала она.

Все головы в зале поднялись. Дверь распахнулась, и на пороге появился мужчина в алой шелковой рубашке. Его маленькие глазки рыскали по сторонам, пытаясь, обнаружить непорядок.

Бетти указала на меня пальцем.

— Выстави его отсюда и проучи. Он следил за мной и старался что-то разнюхать.