Запах золота: Сборник

— Может, ты и права,— пробормотал он.— Где Раснольд?

— В своей комнате... давай спустимся, я умираю от голода.— Джулиан взяла Гирланда за руку, посмотрела ему в глаза и прошептала: — Поцелуй меня...

Едва он ее обнял, как в комнату постучали. Они отпрянули друг от друга.

Гирланд открыл дверь. На него таращился Раснольд. Повернувшись к Джулиан, он сказал:

— А я думал, что ты пропала.

— Ну вот ты меня и нашел. Я решила посмотреть его комнату... фантастично! Глянь на эту кровать!

Раснольд покачал головой.

— Весь этот замок достоин удивления. Сколько же он стоит?

Послышался кашель: на пороге комнаты Гирланда появился Фриц.

— Завтрак готов, прошу вас следовать за мной.

Завтрак был накрыт в громадном зале, способном вместить по меньшей мере человек двести. За каждым стулом возвышался слуга в зеленой ливрее.

Для начала подали икру с охлажденной водкой, потом дикую утку с вином сорок девятого года. На десерт была земляника.

Во время еды фон Гольц мило поддерживал беседу, обращаясь главным образом к Джулиан,

Гирланд заметил, что на всей серебряной посуде были выгравированы те же инициалы: «Г» и «Р». Это его заинтриговало.

Когда общество перешло в салон, где для них приготовили кофе с ликером, он спросил:

— Кто такой Г. Р.?

Фон Гольц внимательно посмотрел на него, потом улыбнулся

— Вы увидели инициалы? По правде говоря, этот замок принадлежит моему дяде.

Раснольд уселся в просторное кресло.

— Исключительно обильный и вкусный завтрак. Примите поздравления: ваш шеф-повар может обслуживать лучшие дома Парижа, и это не просто комплимент.

— Он француз,— уточнил хозяин дома, устраиваясь на диване рядом с Джулиан.

Лакей немедленно подал кофе с ликером. Едва он отошел, граф опять любезно улыбнулся Гирланду.

— Вы говорили о своем дяде, кто он? — небрежно спросил его Марк, закуривая сигарету и притворяясь совершенно расслабленным, но в действительности настораживаясь.

— Мой дядя — Генрих Радниц!

Гирланд продолжал рассеянно затягиваться сигаретой. «Значит, ловушка»,— подумал он и невозмутимо произнес вслух:

— Я его знаю. Давным-давно мы работали с ним вместе. Как он поживает?

— Превосходно!

— Мы его увидим?

— Нет.

Фон Гольц отхлебнул кофе, положил ногу на ногу и снова взглянул на Гирланда.

— Думаю, что нам незачем понапрасну терять время, месье Гирланд. Вы уже наверняка сообразили, что попали в западню, не правда ли?

Марк отставил кофе и взял рюмку с коньяком.

— Если Радниц связан с этим приглашением, всякое может случиться,— бросил он небрежно.

Джулиан слушала этот диалог с изумлением.

— Можно смеяться сейчас или?..— спросила она.— Что-то я не понимаю ваших шуток.

— Отчего же,— произнес Гирланд, вытягивая свои длинные ноги.— Дядюшка нашего любезного хозяина — один из наиболее богатых и влиятельных людей в мире. Не будь у него столько денег, он бы наверняка попал в тюрьму. Его настоящая фамилия Кунцли. Свое состояние он сколотил, снабжая мылом, маслами и порохом нацистов и японцев. Интересно то обстоятельство, что наци и японцы обеспечивали его сырьем: костями, волосами, жиром и зубами миллионов людей, убитых в концлагерях. И милый дядюшка нашего хозяина перерабатывал в деньги трупы евреев и прочих жертв последней войны. Не так ли, дорогой друг? — спросил он графа с легкой улыбкой.

Фон Гольц улыбнулся в ответ.

— Да... но это старая история. Вам, Гирланд, пора прекратить вмешиваться в чужие дела.

Гирланд пригубил коньяк и кивнул головой.

— Я слышу это уже не впервые. Но хорошего сна меня такие слова не лишают.

— В конце-то концов! — воскликнула Джулиан.— Что здесь происходит?

— Позвольте объяснить,— спокойно промолвил фон Гольц.— Вы шантажируете своего отца. У вас в руках три порнографических ролика, которые вы собираетесь послать его политическим противникам, если он не снимет свою кандидатуру. Мне нужны эти фильмы... и я получу их,— добавил он ледяным тоном.

Джулиан вскочила. Кровь бросилась ей в лицо и тут же отхлынула.

— Ах, значит, получите?

— Нет, вы сами их отдадите!

— Вам не видать их, как своих ушей! — закричала она.— Пьер, мы уезжаем! Немедленно!

Раснольд посмотрел на Гольца: тот улыбался, и эта улыбка заставила фотографа вздрогнуть.

— Сядь и заткнись, идиотка!

— Он не смеет меня задерживать! Ты можешь оставаться, а я еду!

Подбежав к двери, она распахнула ее и помчалась по громадному вестибюлю к выходу. Он оказался заперт на ключ. В бешенстве она развернулась, пересекла салон и бросилась на террасу. Внизу на площадке стоял «триумф».

С криком облегчения запрыгала она по мраморным ступеням, но вдруг замерла. Две огромные немецкие овчарки рычали, показывая зубы. Она вздрогнула, испугавшись, отступила и застыла на месте. Продолжая рычать, собаки начали медленно подниматься к пей..

Джулиан кинулась в салон.

— Собаки!-—запыхавшись, воскликнула она и смолкла, ибо фон Гольц расхохотался.

— Садитесь. Никуда вы отсюда не выберетесь. Да, собаки., они разорвут вас, если вы сглупите настолько, что попытаетесь удрать... Где фильмы?

Джулиан повернулась к нему, сверкая глазами.

— .Вы их не получите!.. Пьер, сделай что-нибудь, наконец! Не сиди так! Ну же!