Запахи приносятся неожиданно

– Главную мысль о том, что самое ценное в жизни, это незнание и безмыслие. Когда ты много знаешь и мыслишь, тогда ты безоружен и беспомощен перед тем, кто, как и ты, много знает и мыслит. Но когда оба ничего не знают, ни о чем не мыслят, тогда они оба сильны своим молчанием.

Малкин усмехнулся:

– А чем важен для тебя петух?

– Крик петуха – это призыв судьбы.

– Призыв? К чему?

– Убей, пока не убили тебя.

Парень помрачнел, голый затылок напротив и голос, как будто вырывающийся из этого затылка, злили. Ванька чесанул ногтями по укусам комара на теле и хмуро проговорил:

– Всем нужен меч Магов, чтобы стать победителями. Заметь, не побежденными, а победителями. А стало быть, остаться живыми. Никто не хочет смерти. Вот тебе ответ на все твои утверждения.

– Любое оружие потребно для того, чтобы убивать, – прочеканил, как металлом по металлу, голос Философа. Недавно он проигнорировал просьбу Малкина – опустить друзей на пол, а теперь словно вспомнил о них и выдал. – Пока у тебя в руках меч Магов, избавься от друзей. Зачем они тебе? Они – помеха. Когда есть меч-победитель, больше никто не нужен. Особенно друзья. Из друзей получаются предатели. Зачем тебе предатели? Убей их, как собаки убивают волков, а волки – собак. Не станет друзей, не будет предателей. Убей будущего предателя в сегодняшнем друге. Иначе он когда-нибудь убьет тебя. Опереди события. Я видел, ты убивал с удовольствием, тебя возбуждала волчья и собачья кровь. Кровь всегда возбуждает сильного. Только слабые боятся ее. Сильному необходима кровь врага. Необходим ее запах. Великие появляются тогда, когда течет много крови. Когда ее нет – нет Великих.

– Хватит, Философ! – хмуро сжал рукоять меча Малкин. – Я больше не хочу слушать тебя! Сыт по горло! И моих друзей ты накормил своей философией от пуза! – Ванька переступил с ноги на ногу, в уши ударил жалкий стон половиц. – Не морочь мне голову! Не болтайся, как пустая, бесполезная погремушка под ногами. Ты перепутал меня с собой. Мир перевертышей – это не мой мир. Лучше подскажи, как распечатать выход из Свинпета, как разобраться с этой тайной и что нужно сделать, чтобы найти дорогу отсюда?

– У каждой дороги есть свой запах, – сухо прожевал раздраженный голос Философа. – Он не всегда приводит туда, куда тебе хочется. На дороге много препятствий. Преодолеть их непросто. Ты можешь не попасть к себе домой. Никому неизвестно, по какому запаху проложили твой путь прародители, – Философ втянул голову в плечи, покачал ею, лысина блеснула и уставилась в потолок. – Есть некая мудрость в том, как правильно сварить куриное яйцо, чтобы оно не лопнуло.

– И какая это мудрость? – язвительно хмыкнул Малкин.

– Ты плохо слушал меня. Я уже сказал: некая, – резко отсек голос Философа.

– Что такое – некая?

– Ты хочешь услышать ответ, но забываешь главное: мудрость должна быть постигнута собственными мозгами, иначе она превращается в банальность.

Парня покоробила такая неопределенность. Причем здесь мудрость? Обыкновенная загадка. Найти разгадку – вот вся задача.

– Не блефуй, Философ, ты сам ничего не знаешь! – сорвалось с языка. – Лучше ответь, какую такую некую мудрость ты нашел в убийстве Аньки? – Ванька пригладил взъерошенные волосы на голове. – Зачем? Я могу понять, почему ты убил Петьку Буриха. Но Аньку. Ведь она верой и правдой служила тебе до последнего вздоха.

Голый затылок Философа вновь закачался из стороны в сторону и как будто криво моргнул воображаемым глазом циклопа. Парню без слов было понятно, что его любопытство и несогласие с магом крайне не нравилось тому. Разъедало. Бесило.

– Они все служат мне, у них нет выбора, их мысли подчинены только одной цели, – жестко прозвучал голос Философа. – Анька была безупречна, пока отчаянно стремилась быть полезной. Она ловко заводила тебя с друзьями в ловушки, устроенные ветеринарами в городе, но не добилась главного успеха, а все потому, что ее мозг перестал фильтровать ее мысли. А мысли были пагубными. Они сделали ее недееспособной, опутали паутиной сомнений, сбили с намеченного пути, упоили желанием вернуть вам Карюху и отправить из города. Все было донельзя глупо, потому что она не знала дорогу. Мысли Аньки медленно отравляли ее, и, в конце концов, убили, – Затылок Философа не шевелился, звуки голоса плавали, как туманная дымка, превращаясь в слова и застревая в ушах Малкина.

– Да, я недооценил Аньку, – с сожалением вздохнул парень, откровенно признавая свою ошибку.

– Не раскаивайся, – голос Философа презрительно хихикнул, отдавал икотой и даже отрыжкой. – Она сразу убила б тебя, как только ты оказался бы без меча. Она должна была действовать, а не копаться в своих мыслях. Мысли всегда бесполезны и губительны.

Ванька не отрывал глаз от лысины мага: