Запасная книжка (сборник)

– Я же не просто так, – перебил Шамбамбукли. – Ты все это честно заработал. И вообще, гениям нужен особый уход, а ты, безусловно, гений.

– Спасибо, – серьезно кивнул человек. – Но я вот подумал… Если даже мне, при этом «особом уходе», иногда бывает и плохо, и больно, и одиноко, если даже на меня временами наваливаются проблемы, как то: болезни, безденежье и непонимание толпы, – то каково же остальным людям? Тем, кому Вы не оказываете особых благодеяний?

– Кому легче, кому тяжелее, – уклончиво ответил Шамбамбукли. – А что?

– Я подумал и осмелился попросить. Если будет на то Ваша воля, можно ли сделать так, чтобы счастья в мире стало побольше, а неприятностей – поменьше?

Шамбамбукли помолчал с минуту.

– Послушай, – наконец произнес он. – Вот ты – композитор, верно? На рояле умеешь играть. Как бы ты отнесся к предложению исполнить сложную симфонию на одних белых клавишах, не трогая черных?

О творчестве

– Я ведь вовсе не хотел ничего такого творить! – оправдывался демиург Шамбамбукли. – Думал обойтись всего парой фраз, что-нибудь эдакое, лаконичное и многозначительное. Скажем, «да будет Свет!» – и все, и хватит. Одно речение, максимум два. Ну ладно, пускай десять, но не больше того!

А оно как пошло-поехало…

Хрымбель

– Сейчас я буду творить, – предупредил демиург Шамбамбукли.

– А что именно? – заинтересовался демиург Мазукта.

– Не важно. Что-нибудь. У меня сегодня креативное настроение, не успокоюсь, пока чего-нибудь не натворю.

– Ну приступай, – Мазукта сел поудобнее и принялся наблюдать за работой товарища.

Шамбамбукли почесал нос. Потеребил себя за ухо. Потянул за губу. Помассировал веки.

– Рекорда скорости ты уже не поставишь, – заметил Мазукта, посмотрев на часы. – Шестнадцать пикосекунд прошло.

– Сейчас… крутится какая-то фраза, никак не могу сформулировать.

– Да будет Свет, – подсказал Мазукта.

– Ты бы еще предложил «жили-были»! – фыркнул Шамбамбукли. – Я хочу что-нибудь новое, оригинальное.

– Да будут Макароны, – не задумываясь, предложил Мазукта.

– Почему макароны?!

– Да так… Ново, свежо. До сих пор такого никто не говорил. Новое Слово в Творении.

– Какое же оно новое? Макароны – это макароны…

– Ну тогда да будет хрымбель.

– Чего?!

– Хрым-бель. Это точно новое слово, я сейчас придумал.

Шамбамбукли снова почесал нос.

– Как-то подозрительно звучит… он вообще кто такой? Или что такое?

– Не знаю, – беспечно пожал плечами Мазукта. – Сотвори, посмотрим.

– Не хочу хрымбель, – насупился Шамбамбукли. – Ты его придумал, ты и твори.

– Это у тебя настроение креативное, – напомнил Мазукта. – А у меня – созерцательное.

– Ну вот и созерцай молча. Не подсказывай.

Шамбамбукли принялся нервно расхаживать из угла в угол.

– Да будет е равно эмси квадрат?.. Да не будет… Будет или не будет… вот в чем вопрос… Да будет Свет и Тень?.. Да не будет фотон иметь массу покоя?.. Да будет Все-И-Сразу?..

– Так не бывает, – зевнул Мазукта.

– Знаю! – огрызнулся Шамбамбукли. – Не мешай. Хрым-бель, хрымбель… и откуда ты его выдумал такой?

Мазукта сотворил свежую газету и демонстративно принялся листать.

– Да будет… да будет…

– Ты, главное, про хрымбель не думай, – посоветовал Мазукта.

– Я и не думаю!

– И про макароны тоже.

– Да замолчи ты уже!

– Да я что, я молчу. Мне-то какая разница, розовый он там или зеленый…

– Кто?!

– Хрымбель. Да ты не отвлекайся, твори.

– Да будет…

– Хрымбель, – пробормотал Мазукта.

– Ты можешь помолчать?! – взвился Шамбамбукли.

– Да это я не тебе. Так просто, размышляю вслух.

Шамбамбукли сосчитал до десяти, сделал глубокий вдох и выдох и медленно разжал кулаки.

– Я. Пытаюсь. Что-нибудь. Сотворить. Не мешай. Пожалуйста.

– Да я и не мешаю, – пожал плечами Мазукта. – Я, наоборот, всячески стараюсь помочь.

– Не надо.

– Как скажешь.

Шамбамбукли снова принял сосредоточенное выражение лица.

– Да будет…

– Кхе-кхе, – отчетливо прокашлялся Мазукта.

– Да будет… ммм… гррр!

– Проблемы? – участливо спросил Мазукта.

– Б-бу… дет… све…ве…

– Свет? – догадался Мазукта. – Ну что ж… Тоже неплохо. Классический дебют. Это, конечно, не то, что…

Шамбамбукли заткнул пальцами уши.

– Хрымбель, – повысил голос Мазукта. – Или хотя бы те же макароны…

– Не будет никаких макарон, – медленно и внятно сказал Шамбамбукли. – И хрымбля никакого не будет. Ничего не будет. В другой раз.

– «Ни-че-го не бу-дет», – Мазукта покатал фразу на языке и довольно причмокнул. – «В другой раз». А что, по-моему, отлично звучит. Такого действительно еще не было.

Отцы и дети

– Здравствуй, сын мой, – сказал демиург Мазукта.

– Здравствуй, отец небесный, – ответил человек.

– Что же ты, сынок? – укоризненно покачал головой демиург. – Подводишь папашу.

Человек дерзко вскинул подбородок.

– М-да?

– Ага, – кивнул Мазукта. – Подводишь. Я же говорил, кажется, человеческим языком: убивать нехорошо, грабить нехорошо, прелюбодействовать – только в крайнем случае. А ты что же?

– А что я? – пожал плечами человек. – Мало ли, что ты там говорил. Сам, что ли, никого не убиваешь?

– Это моя работа, – нахмурился Мазукта.