Читаем Запасной полностью

Лучшая часть визита заключалась в том, чтобы наблюдать за тем, как Элтон и Дэвид и их два мальчика влюбляются в Арчи. Я часто замечал, как Элтон изучает лицо Арчи, и знал, о чём он думает: мама. Я знал, потому что это часто случалось и со мной. Снова и снова я видел какое-то выражение на лице Арчи, и это выбивало меня из колеи. Я чуть не сказал об этом Элтону, как сильно я хотел, чтобы мать могла обнять внука, как часто случалось, что, обнимая Арчи, я чувствовал её или хотел чувствовать. Каждое объятие окрашено ностальгией; каждое касание подчеркнуто горем.

Родительство заставляет вас встретиться лицом к лицу с прошлым?

В последний вечер мы все испытали знакомое недомогание: Почему это не может продолжаться вечно? Мы ходили от террасы к бассейну и обратно, Элтон предлагал коктейли, а мы с Дэвидом болтали о новостях и о плачевном состоянии прессы, и тем, что это значило для Британии.

Мы добрались до книг. Дэвид упомянул мемуары Элтона, над которыми он трудился годами. Наконец-то работа была завершена, и Элтон очень этим гордился, а дата публикации приближалась.

Браво, Элтон!

Элтон упомянул, что воспоминания собираются экранизировать в виде сериала.

Это как?

Вот так. Daily Mail.

Он увидел мое лицо. Он быстро отвёл взгляд.

Элтон, как же так?

Я хочу, чтобы мои воспоминания прочли!

Но, Элтон? Это же те самые люди, которые сделали твою жизнь невыносимой?

В точку. Кто сделает это лучше? Что может быть лучше той самой газеты, которая так отравила мне всю жизнь?

Кто лучше? Я просто… не понимаю.

Вечер была тёплый, поэтому я вспотел. Но теперь со лба падали бисеринки пота. Я напомнил ему о конкретной лжи, которую о нём напечатало это издание. Чёрт, он подал на них в суд чуть более 10 лет назад, после того как они заявили, что он запретил людям на благотворительном мероприятии разговаривать с ним.

В итоге они выписали ему чек на 100 тыс. фунтов.

Я напомнил ему, что в одном из интервью он страстно сказал: "Они могут сказать, что я старый и толстый с…. Они могут сказать, что я бездарный ублюдок. Они могут называть меня тюфяком. Но они не должны лгать обо мне».

У него не было ответа.

Но я не настаивал.

Я любил его. Я всегда буду любить его.

Да и праздник портить не хотелось.

<p><strong>68</strong></p>

Было восхитительно наблюдать, как вся страна влюбляется в мою жену.

Я имею в виду ЮАР.

Сентябрь 2019.

Ещё одно зарубежное турне с нашим участием и ещё один триумф. От Кейптауна до Йоханнесбурга люди не могли насытиться Мег.

Мы оба чувствовали себя немного увереннее, а значит, чуть смелее, всего за несколько дней до возвращения домой, когда надели боевые доспехи и объявили, что подаем в суд на 3 из 4 британских таблоидов (в том числе и на тот, что напечатал письмо Мег отцу) за их постыдное поведение и за их давнюю практику взлома чужих телефонов.

Частично это всё благодаря Элтону и Дэвиду. В конце нашего недавнего визита они познакомили нас с адвокатом, их знакомым, милым парнем, который знал о скандале со взломом телефонов больше, чем кто-либо, кого я когда-либо встречал. Он поделился со мной своим опытом, а также кучей улик в уже закрытых делах, и когда я сказал ему, что хотел бы что-нибудь с этим сделать и пожаловался, что Дворец блокирует нас на каждом шагу, он предложил умопомрачительно элегантный выход.

Почему бы вам не нанять собственного адвоката?

Я пробормотал: Ты имеешь в виду… хочешь сказать, что мы могли бы просто…?

Какая мысль. Мне это никогда не приходило в голову.

Я был так приучен делать то, что мне говорили.

<p><strong>69</strong></p>

Я позвонил бабушке, чтобы предупредить её заранее. Па тоже. И я отправил Вилли сообщение.

Я также сказал Пчеле, предупредил его заранее о судебном процессе, сообщил ему, что у нас есть готовое заявление, и попросил его перенаправить в наш офис все запросы прессы, которые это неизбежно вызовет. Он пожелал нам удачи! Поэтому было забавно, когда я услышал, что он и Оса утверждали, что не были предупреждены заранее.

Объявляя о судебном процессе, я изложил своё дело миру:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары