Читаем Запасной полностью

Тишина. Даже было слышно пение сверчков.

Затем мы ещё немного попререкались, и я сказал:

У нас не было выбора. И нам не пришлось бы этого делать, если бы вы защитили нас. И тем самым защитили монархию. Вы оказываете себе же медвежью услугу, не защищая жену.

Я оглядел сидящих за столом. Каменные лица. Непонимание? Когнитивный диссонанс? Игра на опережение? Или... Они действительно не понимают? Неужели они настолько глубоко заперты в пузыре внутри пузыря, что действительно не до конца осознают, насколько всё плохо?

Например, журнал Tatler процитировал давнего выпускника Итона, сказавшего, что я женился на Мег, потому что “иностранкам” вроде неё “легче”, чем девушкам “с правильным происхождением”.

А Daily Mail, в которой говорилось, что Мег “чрезвычайно шустро” прошла путь "от рабыни до королевской особы", который занимал 150 лет?

А посты в социальных сетях, неоднократно назвавшие её “эскортницей”, “расчётливой девицей”, “шлюхой”, “сукой”, “потаскухой”, а также тем самым словом на букву "н"[22]? Причём, некоторые из этих постов были размещены в разделе комментариев на страницах аккаунтов всех трёх Дворцов в социальных сетях — и до сих пор не удалены.

А твит, в котором говорилось: “Дорогая герцогиня, я не говорю, что ненавижу вас, но надеюсь, что ваши следующие месячные пройдут в аквариуме с акулами”?

А разоблачение расистских сообщений от Джо Марни, подруги лидера Партии независимости Соединенного Королевства Генри Болтона? Включая то, в котором говорилось, что моя “темнокожая американская” невеста “запятнает” королевскую семью, подготовив почву для “чёрного короля”? А ещё одна статья, в котором говорилось, что г-жа Марни никогда не будет заниматься сексом с “негром".

“Это Британия, а не Африка!”

А Mail, которая жаловалась, что Мег не могла оторвать рук от своего "беременного пуза", что она всё терла и терла его, как суккуб?

Ситуация настолько вышла из-под контроля, что 72 женщины в парламенте от обеих основных партий осудили “колониальный подтекст” во всех газетных публикациях о герцогине Сассекской.

Ничто из перечисленного не было удостоено ни одним комментарием, будь то публичным или частным, от моей семьи.

Я знал, как они объясняли всё это, говоря, что это ничем не отличается от того, что перепало Камилле. Или Кейт. Но здесь всё было по-другому! В одном исследовании были пристально изучены 400 мерзких твитов о Мег. При содействии группы специалистов по обработке данных и компьютерных аналитиков исследование показало, что эта лавина ненависти была совершенно нетипичной, она на сотни порядков превзошла всё, что было направлено на Камиллу или Кейт. Твит, в котором Мег называлась “королевой острова обезьян”, не имел исторического прецедента или эквивалента.

И дело было не в оскорблённых чувствах или уязвленном самолюбии. Ненависть имела физические последствия. Есть масса научных данных, доказывающих, насколько опасно для здоровья быть публично ненавидимым и осмеянным. Между тем, более широкие социальные последствия были ещё более пугающи. Некоторые люди сильно восприимчивы к такой ненависти и подстрекаются ею. Поэтому, например, и имела место посылка с подозрительным белым порошком, которая была отправлена в наш офис с приложенной отвратительной расистской запиской.

Я посмотрел на бабулю, обвел взглядом комнату, напомнив всем, что мы с Мег справлялись с совершенно уникальной ситуацией и делали всё это сами. Наш преданный своему делу персонал был слишком малочислен, слишком молод и недополучает за свою работу.

Пчела и Оса, хмыкнув, заявили, что мы ни разу не жаловались на недостаток ресурсов.

А что, стоило сказать? Я ответил, что неоднократно умолял их, всех их, и один из наших главных помощников тоже посылал мольбы — по несколько раз.

Бабуля пристально посмотрела на Пчелу и Осу: Это правда?

Пчела ответил взглядом на взгляд и, когда Оса энергично помотал головой, заявил: Ваше величество, мы не получали ни одной просьбы о поддержке.

<p><strong>71</strong></p>

Мы с Мег посетили премию WellChild Awards — ежегодное мероприятие, на котором чествовали детей, страдающих серьёзными заболеваниями. Октябрь 2019 года.

Я многократно посещал его на протяжении многих лет как представитель королевской семьи, будучи покровителем организации с 2007 года, и вручение премии всегда было потрясающим. Дети так храбры, а их родители так горды. И измучены. В тот вечер был вручён ряд наград за вдохновение и силу духа, и я вручал одну из них особенно жизнерадостному дошкольнику.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары